Вышла навстречу победителю дочь Пуломана, пылающая гневом, облачённая в прекрасные одежды. Тогда-то Индра узнал в ней ту самую апсару, о которой столько думал и которую полюбил пылко. Дочь Пуломана вышла тем временем на середину поля боя и, сверкая глазами, собралась изречь то ли проклятье, то ли хулу убийце её отца. Но вместо этого промолвила: «Дэврадж Индра! Раз ты убил моего защитника, моего дорогого отца Пуломана, то, во имя соблюдения законов, ты обязан даровать мне иного, кто будет защищать меня отныне!»
«Как же я могу исполнить эти законы, о милая дева?» — ответил Индра, не в силах оторваться от созерцания её лица, столь пылкой была его страсть.
«Взяв меня в жены, о дэврадж, как же ещё?» — сменив гнев на милость, томно проронила дочь Пуломана, и так Индра получил то, чего так долго желал.
Свадьбу дэвраджа сыграли прямо в локе Пуломана, ибо Индра не хотел ждать ни минуты даже для того, чтобы испросить благословения своего гуру, Брихаспати. Принося брачные клятвы, Индра объявил, что отныне лишь Шачи будет царицей над богами. Столь поспешная свадьба и опрометчивый обет вызвали пересуды среди дэвов и недовольство их гуру, но Индре все сошло с рук. Ибо нельзя было остаться в гневе, глядя на искреннюю радость Индры и на столь же искреннюю заботу о нем Шачи.
Вернёмся же к событиям, последовавшим после побега дэвраджа — или, как говорили асуры, после того, как он позорно отверг великое гостеприимство Владыки Трёхмирья. Индра направился в Паталу, локу, населённую ракшасами. План царя богов состоял в следующем: принять обличье ракшаса достаточно влиятельного, чтобы того Равана призвал в свой дворец, проникнуть на Ланку и организовать побег для всех, кто мог бы выйти из дворца. А возможно, даже и для планет, которые, по слухам, содержались в самых дальних казематах и под такой охраной, которую не пробить было никому.
Обличье ракшаса показалось Индре самым подходящим потому, что поведение этого примитивного по меркам остальных асуров народа было легко понять — а следовательно, и притвориться ракшасом так, чтобы поверили в Золотом дворце, тоже. Да, тупые, кровожадные, опасные для всех остальных ракшасы, обладающие когтями как природным оружием — отличное прикрытие для сияющего дэва. Никто не заподозрит под звериным обликом личность Громовержца! Кроме того, остальные асуры обладали волшебством, которое воспроизвести Индре не удалось бы, ибо он сам потерял почти все свои божественные силы. Однако, дар смены облика божественным не был: с рождения Индра, сын великого мудреца Кашьяпы, мог принимать любое угодное ему обличье — дэва, асура, зверя, птицы, растения и даже неодушевлённого предмета.
Индра выбрал своей целью махараджа Паталы, Брахмаракшаса, мерзкого обликом и деяниями. Каждый день, пока Индра в обличии помощника махараджа наблюдал за Брахмаракшасом, царь богов испытывал мучения, словно находяcь на свалке, среди отбросов и нечистот. Но терпел, превозмогая отвращение. Следил, запоминал повадки Брахмаракшаса, читал его письма, изучал его родню и окружение, и ждал. Индра ждал, пока царя ракшасов призовут во дворец, и вот тогда…
В один из дней, когда Индра уже почти отчаялся и подумывал о том, чтобы самому отправиться в Золотой дворец, не дожидаясь зова Раваны, пришло письмо с Ланки. Прочтя его, Брахмаракшас торжествующе взвыл, потрясая когтистыми лапами. В тот же миг Индра набросился на царя ракшасов, поскольку они остались в покоях вдвоём, убил его и сжёг тело. А сам принял обличие Брахмаракшаса и вёл себя с той поры так убедительно, что даже ракшаси Нихила, дочь, особенно приближённая к царственному отцу, не заподозрила подмены.
Прочтя вслед за настоящим Брахмаракшасом письмо, Индра опешил: оказывается, Равана прислал брачное приглашение. И выдать замуж на ракшаса Повелитель Трёхмирья решил собственную мать, Кешини, прославленную аскезами, а также тем, что всех троих своих детей она получила от мудреца Вишравы, не вступая с ним в брак. Равана, вероятно, сошёл с ума. Но лучше такой повод для визита, чем вовсе никакого, решил Индра и приготовился собираться в путь.
Узнав об этом, Нихила в приказном тоне заявила, что едет в Золотой дворец с отцом, и Индра, как ни старался извернуться, не смог отделаться от решительной ракшаси. Наблюдая за ней всё то время, что пробыл в Патале, Индра убедился, что Нихила очень опасна. Краем уха царь богов слышал, что девица убила собственную мать, что даже по меркам ракшасов было невероятной жестокостью и нарушением законов. Поэтому убивать и её Индра не решился, но зато перед отъездом смог исполнить часть своего обещания.