После окончания войны Равана раздал всем своим союзникам щедрые дары. Брахмаракшас выпросил у Повелителя Трёхмирья всех марутов, служивших Индре, чтобы ракшасы могли развлекаться боями с ними, а также множество апсар. Всех этих подданных Индра освободил царским приказом, который гласил, что после отъезда Брахмаракшаса и Нихилы за ними должен отправить эскорт из слуг, подаренных Раваной, в сопровождении небольшого отряда ракшасов. Маруты перебили отряд охранников, как только выбрались из Паталы, и перенеслись в Сварга-локу, где им было велено ждать приказа Индры. Или самого дэвраджа.
Так Индра явился в Золотой дворец вместе с мнимой дочерью-ракшаси и был принят по-царски. Ракшасам выделили отдельные покои, отрядили слуг из числа асуров и апсар, а одну из апсар приставили служить лично Нихиле — и ещё дочери царя Аталы, Абхилаше.
Через три дня после приезда был созван великий праздник в честь начала месяца Раванадана и возвращения из аскезы матери Кешини. Лже-Брахмаракшас был призван туда вместе со своей дочерью.
Трепетал Индра, глядя на Равану, мечтая, чтобы тот не заметил подлога. Чуть не заплакал царь богов, глядя, как на цепи притащили и бросили к ногам Ланкеша беззащитного гандхарва и как извивался тот, корчась на полу. Ибо узнал в том гандхарве Индра Сальендру, лучшего певца Амараваты, славного музыкальным слухом и искусством игры на вине. Нихила же рычала, что скучает и делать во дворце совершенно нечего. Тогда Индра приблизился к Раване и испросил позволения провести ради развлечения Нихилы ракшасские игры.
Что это такое, спросите вы? Это — старинное развлечение ракшасов, кровавые поединки. В Патале они проводятся до смерти одного из противников, но в Золотом дворце было объявлено, что все гости и члены семьи Раваны приходятся друг другу друзьями. Так что Равана дал разрешение на поединок, но до победы одного из участников, а не до серьёзного увечья. «Сражайся же, о Брахмаракшас!» — изрёк Равана, но Индра, в хитрости своей, сначала выпустил на середину залы дочь царя ракшасов.
Её противником стал асур Басакарна, прославленный генерал армии Раваны и участник войны с дэвами. Помнил Индра доблесть Басакарны и надеялся, что тот по случаю убьёт Нихилу, устранив таким образом последнее препятствие на освобождающемся пути к побегу. Однако, этот длинный поединок хоть и закончился поражением Нихилы, но не привёл к её смерти. Равана же тяжко изрёк: «Я велел сражаться тебе, Брахмаракшас, сражалась же твоя дочь. Почему?»
Склонился перед ним Индра, изображая покорность, и заявил: «Уши сего недостойного Брахмаракшаса не услышали ваших слов. И чтобы искупить мою глухоту, готов я выступить против любого, на кого вы укажете, о могучемудрый!» И выступил вперёд Индраджит, старший сын Раваны, и Индра воспылал гневом.
Сражались они недолго, хоть и достойно: не смог Индра добраться ни до горла, ни до живота своего противника когтями ракшаса, Индраджит же снова победил его, схватив на горло и повалив на пол. Так сын Раваны, сам того не зная, победил Индру снова, и опозоренным почувствовал себя царь богов.
Однако склонился перед победителем, не желая выдавать своего истинного лица, а Нихила увидела всю доблесть Индраджита и прониклась к нему уважением. Задумала она заполучить этого воина в супруги, и со временем ей это удалось.
Тем временем Ланкеш объявил, что покидает Ланку, и сердце Индры воспряло. Однако, Равана наказал найти предателя, коий проник во дворец, и предъявить его Повелителю Трёхмирья, когда тот вернётся. Испугался Индра, что будет вскоре раскрыт, но не подал виду, выжидая, что же скажут сами асуры.
Так и вышло, что лже-Брахмаракшаса вызвал на разговор Камалакшан, а после к ним присоединилась Нагини, царица Махаталы и повелительница народа нагов. Долго беседовали они, и Индра, изображая бурный нрав ракшаса, много наговорил такого, чтобы было ясно: предатель — Камалакшан. Сам махарадж Аталы всё отрицал, что не помешало Индре рассказать то же самое Кешини и её внукам. Ни слова лжи не произнёс Индра, опасаясь свершить негодное для дэва деяние, но, пользуясь своими знаниями и искусством речи, вывернул правду удобной для себя стороной.
Кешини, высоко оценив рассудительность лже-ракшаса, похвалила также и его искусство боя, заявив, что, как жених, Брахмаракшас прошёл первое испытание из трёх, задуманных будущей его женой. Индра, изображая покорность, поинтересовался вторым испытанием, но царица-мать возжелала до поры до времени скрыть его. Зато объявила, что теперь Брахмаракшас должен присматривать за Ситой, смертной женщиной, что Равана принёс во дворец. Как было уже известно дэвраджу, Сита была женой смертного царевича и теперь томилась во дворце пленницей, и какое бы сочувствие не вызывала в сердце Индры её судьба, в его планы не входило постоянное присутствие рядом со смертной.