Тогда покинул Махадэв с супругой Ланку, а асуры столпились вокруг Индры, задавая ему множество вопросов. Гордо держался Индра, не желая терять лица, показывая свою стойкость дэвам, дабы быть для них примером, как то полагается дэвраджу. Наконец, Индраджит сковал Индру снова и потащил на цепи в общую залу.
Увидев скованного дэвраджа, дэвы пали на колени, восклицая: «Ом намах Индрайя!», и благословил их радостным взором Индра. Наконец-то не нужно было дэвраджу скрываться, и он почувствовал от этого большую радость. И тут перед ним появился ключ с его силами, а следом Индра ощутил, как силы его прибыли. В великом восторге принялся он танцевать, не обращая внимания на оковы, и гремел гром, и пели небесные музыканты, и лилась восторженная музыка, подобающая танцу дэвраджа. Однако, прервали его танец асуры, которым такое веселье пленника было неугодно, и занял Индра место меж пленных дэвов.
Дэви Гаятри также обрела свои силы и ключ, их содержащий, при помощи союзников добыв его у Индраджита. Осердился Индражит, но в благости своей Гаятри-дэви воспретила ему и речь, и молитвы. Молча кипел гневом Индраджит, а Гаятри-дэви укрылась рядом с Индрой, и тот, глядя на своего врага, потрясающего кулаками, громогласно изрёк: «Дэви Гаятри под моей защитой, о Индраджит! Не думай, что если я был побеждён и нахожусь в плену, то не смогу защитить своих подданных!» И то была правда, ибо Индра обрёл снова силу призывать свою громовую ваджру и метать молнии во врагов.
Дерзкие речи дэвраджа всё больше выводили из себя мать-Кешини, и та решила, что следует принести царя богов в жертву на Чёрной ягье. Индра лишь улыбался, памятуя, что амрита даёт ему бессмертие.
Дерзость царя богов была лишь уловкой, чтобы отвлечь внимание от прочих дэвов. И Чандра, Шачи и Гаятри воспользовались тем и удалились, чтобы посадить в саду Ашока кальпаврикшу. Индру же, словно жертвенного барана, увели на Чёрную ягью, и видели то дэвы, но ничего поделать не могли.
Когда начался сей противоестественный обряд, Индра, пользуясь тем, что цепи его оков были довольно длинны, испросил прощения у Агни-дэва и затушил огонь ягьи. Тогда в бешенстве Индраджит обездвижил его, насколько мог, а Кешини наложила на Индру заклятье, чтобы не мог он двигаться и говорить. С яростью, но несломленный, Индра взирал на мерзкий ритуал. Озвучила Нагини просьбу: пусть благодаря жертвенной крови будут в Махатале рождаться мальчики-наги, и Шурпанакха, безносая сестра Раваны, перерезала Индре горло, наполнив жертвенную чашу до краёв божественной кровью. Бездыханное тело дэвраджа пало на землю, а дух его перенёсся снова в царство Ямы-Дхармараджа.
Не поверил Индра своим ушам, когда Яма изрёк, что не сможет более Индра вернуться в убитое асурами тело. «Но Раху вообще живёт без головы!» — вскричал дэврадж, однако получил объяснение, что Чёрная ягья особенно дурно влияет на жизнеспособность дэвов. Опечалился дэврадж, ибо подданные его так и остались в плену, однако дозволено ему было скитаться призраком, если он того желает.
В Царстве смерти Индра узнал также, что после его гибели дэвы, вырастившие к тому времени кальпаврикшу, молили дерево перенести к ним царя богов, и упало перед ними бездыханное тело, в цепях и с перерезанным горлом, белое лицом так же, как и одеждами. В печали, Гаятри-дэви совершила страшное — не в силах лицезреть мёртвого дэвраджа, она также перерезала себе горло, будто обуянная безумием, и кровь её пролилась на корни священного древа. Так дэви совершила адхарму, осквернив святыню, и гневалась на то, как сказали Индре Яма и Ями, сама Триада.
Беспокоясь за судьбы дэвов, Индра нашёл единственного в Золотом дворце, кто мог слышать его речи — брамина Гауратру, и взмолился мудрецу о помощи. Тот согласился помощь Индре, но при одном условии: когда бы, при каких обстоятельствах и в каких воплощениях ни встретились бы Индра и Гауратра, обязан будет дэврадж исоплнить любую просьбу мудреца. Принял это условие Индра сразу же, не раздумывая, и так смог говорить со своими подданными.
Тяжко было ему наблюдать подавленность Чандры-дэва и Гаятри-дэви, а также скорбь и ярость своей супруги. Наказал он дэвам восстановить чистоту кальпаврикши, ибо иначе всех дэвов постигнет суровая кара за такой проступок, а также предупредил, что сделает всё, что в его силах, чтобы исполнить слово, данное при жизни.
Долго ожидал Индра, чтобы дэвы совершили обряд над кальпаврикшей, но, поскольку те всё ещё были пленниками, их время было занято другими заботами. И тогда дэврадж после долгих поисков обнаружил кальпаврикшу сам, и увидел, что дерево то — хилое, осквернённое не только кровью, но и злостью, дурными энергиями и грязью, которые она черпала из земли Ланки.