По ночам расстилавшаяся внизу долина казалась декорацией из футуристического фильма: громоздящиеся стальные конструкции заводов, усыпанные крохотными точками огоньков. Полностью затянутое дымом ночное небо мерцало оранжевым заревом, и вся эта картина зловеще отражалась в реке – реке, в которой, разумеется, не водилось ни единой рыбешки или какой другой живности. В детстве я как-то не задумывался, почему это так.
Город Найтро, расположенный в 14 милях вниз по реке от Чарлстона, получил название в честь нитроцеллюлозы, важного сырья для получения мощного взрывчатого вещества пироксилина. То есть это в самом прямом смысле был Город Большого Бума! Найтро построили, когда Америка наращивала военную мощь в канун Первой мировой и выяснилось, что армии Соединенных Штатов остро не хватает взрывчатых веществ. Правительство США инвестировало больше 70 миллионов долларов в строительство объекта, который получил название «Завод взрывчатки C», и соответствующей городской инфраструктуры. Война закончилась в ноябре 1918 года, сразу после того как была выпущена первая партия взрывчатки.
Но это была не последняя битва Найтро. В 1960-е годы один из местных химических заводов, в то время принадлежавший компании Monsanto, разработал гербицид «Агент Оранж», который американские летчики распыляли над джунглями Вьетнама. Этот дефолиант вызывал массовое опадение листвы в тропических зарослях, что, в свою очередь, лишало убежищ вьетнамских партизан. Однако побочные эффекты сказались на здоровье более миллиона вьетнамцев и 100 тысяч американских солдат, а также стали причиной врожденных дефектов у более чем 100 тысяч детей.
Это был скверный бизнес, но на тот конкретный момент в том конкретном регионе моя мать была права: вонь заводов Найтро была запахом денег. Огромного количества денег. Однако затем денежный поток стал иссякать. И в конечном счете те же самые отрасли промышленности, благодаря которым возник Чарлстон и расцвела Западная Виргиния, привели их к упадку.
Что касается угледобычи, то в процессе механизации один оператор шахтерского комбайна лишил работы сотни углекопов. В химической промышленности глобализация означала, что капитаны бизнеса теперь могли строить заводы в тех странах и регионах, где экологическое законодательство было более мягким, а рабочая сила – более дешевой. И химические заводы ушли в Индию и Мексику.
Самым разумным решением для многих жителей Чарлстона стал переезд. С 1960 по 1990 год город потерял 40 % населения. К 1988-му уровень безработицы в Западной Виргинии почти вдвое превышал средний национальный показатель. Детей инженеров в моей школе оставалось все меньше – их родители постепенно уезжали из штата или даже из страны.
Чарлстон и Западная Виргиния разделили судьбу множества городов и государств по всему миру, пострадавших от глобализации и постиндустриального упадка на рынке труда. Эти регионы, словно наручниками прикованные к своим сырьевым и промышленным отраслям, в течение многих лет процветали в условиях стабильного экономического роста. Но как только бум закончился, по ним ударила стремительная утечка капитала и населения. Заводы, которые когда-то служили драйверами финансового развития, сегодня просто портят городской пейзаж своими дремлющими стальными силуэтами. Сталелитейные заводы Питтсбурга закрыты. Автомобильная промышленность Детройта столкнулась с конкуренцией со стороны Токио и Сеула, и в результате численность местного населения сократилась с 1,8 миллиона до 700 тысяч.
Но пострадали не только американские города. Английский Манчестер, первый промышленный город в мире, потерял в 1970-е годы 50 тысяч рабочих мест. Угледобывающая промышленность Южного Уэльса пришла в упадок, последнее предприятие закрылось в 2008 году. Конкуренция разорила портовый город Марсель, заставив его население поредеть на 150 тысяч человек.
И к тому времени, как я поступил в колледж, единственным химикатом, произведенным в Западной Виргинии и гарантировавшим надежное рабочее место, был тот самый ярко-синий очиститель, который наша команда неудачников разливала по загаженному полу Чарлстонского концертного зала.
Лицевая сторона глобализации
Но в то время как Западная Виргиния переживала десятилетия экономического упадка, те же самые силы глобализации и трудовой миграции оказывали положительное влияние на другие регионы. В Индии и Китае, общее число жителей которых составляет сорок процентов населения планеты, перемены были разительными.
За 30 лет (с 1982 по 2012 год) число живущих за чертой бедности в Индии снизилось с 60 до 22 % населения. Ожидаемая продолжительность жизни взлетела с 49 лет до 66-ти. Во времена моего детства слово «Индия» ассоциировалось исключительно с матерью Терезой и вечным голодом. Сегодня страна – это прежде всего технологии, глобальная сфера услуг и быстро растущий средний класс.