Моё сердце сдавило ужасом. Я добралась до спальни и обнаружила, что дверь слегка приоткрыта.
Я очень осторожно отворила её полностью.
Моё нутро сжалось с такой силой, что меня едва не стошнило.
Эндрю лежал посередине кровати, и его конечности интимно переплелись с конечностями блондинки, которую я никогда не видела. Должно быть, я вскрикнула или заорала, потому что они едва не свалились с постели, резко развернувшись ко мне. Несколько секунд мы все лишь смотрели друг на друга, охваченные ужасом.
— Ава, что ты здесь делаешь? — лицо Эндрю сделалось ярко-красным.
— А ты-то какого хера делаешь?!
— Ты должна быть на работе, — он лежал под обнажённой бабой, но произнёс эту фразу так, будто это являлось совершенно логичным ответом.
— Сегодня мой день рождения. И меня отпустили пораньше.
Эндрю столкнул с себя женщину, и они распростёрлись по кровати, нашей кровати, потные и раскрасневшиеся. Я уставилась на них, почти не в силах поверить увиденному, но понимая, что моё будущее разваливается у меня на глазах.
— Я собирался сказать тебе… — он с трудом сглотнул. — Я не хотел, чтобы это случилось так. Просто мы с Эшли влюбились друг в друга.
— Без обид, — добавила Эшли, прикрываясь простынёй. — Но он покончил с экспериментами. Он хочет семью. Нормальную семью. Типа… человеческую семью.
Эндрю с трудом сглотнул, всё его тело застыло от напряжения.
— Мы с Эшли… у нас просто много общего, Ава. У нас есть будущее.
Я не могла дышать. Как я не предвидела этого? В моей голове стихли все мысли, и осталось лишь ощущение сердца, разрывавшегося на куски.
Я швырнула в него виндалу, пластиковый контейнер ударился о покрывало и мгновенно лопнул. Обжигающе горячая курица и чили разлетелись по ним. Эндрю и девушка закричали, и я подумала, не сделала ли я чего-то противозаконного. Являлось ли поводом для ареста то, что ты швырнул в кого-то горячим карри?
— Что ты делаешь? — закричал Эндрю.
— Я не знаю! Что ты делаешь? — заорала я ему в ответ.
Мой взгляд пробежался по комнате, остановившись на корзине для белья, где вперемешку лежала наша одежда. По какой-то причине мысль о том, чтобы отделить моё бельё от его вещей, угнетала больше всего остального. Я всегда занималась стиркой и аккуратно складывала для него вещи… Мне придётся достать свою одежду из корзины и постирать в прачечной самообслуживания?
Срань господня, где же я теперь буду жить?
Эндрю вытирал карри простынёй.
— Ты сказала, что у меня есть «поблажка» на период отпуска. И чем больше мы с Эшли узнавали друг друга, тем больше я понимал, что нам суждено быть вместе.
— Поблажка? — я уставилась на него, но они оба были как в тумане из-за слёз в моих глазах. — Я сказала, что знаю, что такое «поблажка»1. Я не говорила, что она у тебя есть. И ты не в отпуске.
— Я познакомился с Эшли, когда ездил в отпуск. И я ничего не мог с этим поделать. Её красота взывала ко мне.
Я моргнула и почувствовала, как по моей щеке скатилась слеза.
— В последний раз ты ездил в отпуск почти три года назад.
Эндрю покачал головой.
— Нет, Ава. Прошлой зимой мы с тобой ездили в Коста-Рику, и ты всё время оставалась в номере с ИМП2. Помнишь?
— Ты познакомился с ней, когда мы были в отпуске вместе?
Эндрю снова сглотнул.
— Ну, ты в той поездке совсем не дарила мне веселья.
Рядом с ним Эшли отчаянно пыталась стереть с себя горячее карри одним из моих полотенец.
— Оно очень раздражает мою кожу.
Эндрю моргнул, глядя на меня щенячьими глазами.
— Ава. Мне жаль. Очевидно, что это просто недопонимание. Я никогда не хотел причинить тебе боль. Но сердцу не прикажешь.
У меня сдавило горло, в груди заболело.
— Да что с тобой не так?
— Я… я собирался сказать тебе… — пробормотал он, заикаясь. — Мы влюбились друг в друга. А любовь прекрасна, не так ли? Любовь всегда нужно праздновать. Честно говоря, Ава, ты должна быть рада за меня. Я нашёл свою вторую половинку, — он театрально вздохнул. — Можешь ты хоть на минуту перестать быть эгоисткой и подумать об этом с моей точки зрения?
Весь мир накренился на своей оси.
— Ты говорил, что я твоя половинка. Полагаю, ей ты тоже пишешь стихи? — я развернулась и уже вышла в коридор, когда у меня в голове что-то щёлкнуло. — Стихотворение о тополе предназначалось для неё или для меня?
— Оно было для меня, — огрызнулась Эшли.
Меня осенила ужасная мысль. Это не просто конец моих отношений. Это конец моим планам на будущее.