- Умею, - твёрдо заявила та, посчитав нужным добавить: - Но не так хорошо, как бы хотелось.
Хмыкнув, хозяйка дома встала и, подойдя к низенькому шкафчику под окном, открыла одно из его отделений.
Гостья со своего места не могла видеть, что там внутри. Но когда старушка выпрямилась, у неё в руке оказалась вполне привычного вида книга форматом чуть меньше, чем А4, с обложкой из тёмно-синей бумаги.
- Это "Забытый сливовый сад" Егумо Ясито, - торжественно объявила она. - Прочтите что-нибудь отсюда.
Открыв титульный лист, девушка увидела нарисованное тушью дерево, украшенное бледно-розовыми цветочками, и выведенное крупными красивыми буквами название книги. А вот имя автора обозначалось мелким шрифтом в верхнем углу.
Судя по потрёпанности листов, книгой пользовались довольно часто. Не забираясь далеко, ученица начала читать с первой страницы:
Ночь наступила и, сильно пьяна,
смываю я медленно грим,
Сливы цветки
увяли, снимаю с волос.
Тихо проходит мой хмель,
грёзы весны, словно дым,
Тают они,
не возвратишь этих грёз.
Кто-то грустит и грустит,
месяц блестит и блестит,
Полог опущен ко сну.
Снова бутоны увядшие мну,
снова последний ловлю аромат.
Снова весна возвратится ль назад?
(китайская поэтесса Ли Цинчжао (1084-1151?))
Внимательно выслушав её, наставница сурово свела брови к переносице.
- Вы, госпожа Сабуро, неправильно произносите некоторые слова, совершенно не обращая внимание на тональность. Для простолюдинки или какой-нибудь чужестранки - это ещё простительно. Но благородная девушка обязана говорить безупречно!
- Так научите меня, госпожа Андо, - ни мало не смущаясь, вскричала Платина, разыгрывая безудержную тягу к знаниям и кстати вспомнив какую-то прочитанную в детстве книгу, выпалила: - Позвольте мне припасть к источнику вашей мудрости!
Поскольку она сказала это с самым серьёзным видом, то собеседница не уловила в её словах иронии и, благосклонно улыбнувшись, велела:
- Прочтите "Ночь наступила и, сильно пьяна" ещё раз, только мягче.
Хозяйка дома по много раз заставляла гостью произносить одни и те же слова, добиваясь требуемого звучания, так что у Ии скоро начал заплетаться язык.
Видимо, поняв это, наставница сделала перерыв, решив изучить почерк ученицы.
Успев изрядно вымотаться, та попросила отпустить её по нужде. Старушка с неудовольствием поморщилась и заявила, что тоже должна отдохнуть, а занятия продолжатся после обеда.
Хорошо понимая, что она может придраться к любому жесту или движению, девушка грациозно поднялась, отвесила положенный поклон и, лишь выйдя на веранду, перевела дух.
За время совместного проживания в лесу монашка обучила её азам определения времени по солнцу. Поэтому, глянув на небо, Платина сообразила, что полдень или уже наступил, или вот-вот настанет.
Служанка госпожи Андо возилась под кухонным навесом, а её сын швырялся в сарае. Поодаль от хозяйственных построек на длинных бамбуковых шестах сушились штаны, шёлковый халат и мужское нижнее бельё.
Направляясь к павильону по вымощенной камнями дорожке, Ия услышала знакомый голос:
- Госпожа! Госпожа Сабуро!
Обернувшись, она увидела торопливо шагавшую к ней Угару в длинном, стёганом жилете поверх обычной одежды и с какими-то тряпками в руках.
Присмотревшись, девушка заметила возле ограды небольшую, но массивную скамейку на каменных опорах, к которой тоже вела тщательно очищенная от снега, вымощенная камнем дорожка.
Доверенная служанка супруги начальника уезда, расположившись там, держала под наблюдением дом, сад и задний двор.
- Вам что-нибудь нужно, госпожа? - спросила она, подходя ближе.
- Нет, - покачала головой Платина. - Госпожа Андо утомилась и захотела до обеда отдохнуть. А ты что здесь делаешь?
- Да вот зашить кое-что надо, госпожа, - ответила собеседница, демонстрируя пару подаренных Ие нижних штанишек.
- Не замёрзла? - поинтересовалась девушка.
- Нет, госпожа, - чуть улыбнулась служанка. - Там ветра нет и солнышко греет.
- А в павильоне разве не теплее? - усмехнулась её подопечная.
- Темно там, госпожа, - охотно пояснила Угара. - А светильник я зажигать не стала. К чему масло попусту жечь?