В первый месяц на Луне кипела работа, военные перестали быть военными, теперь они выполняли работу инженеров, им предстояло запустить процесс изменения массы спутника и придать ему движение с помощью импульса квантовых двигателей. Разгон тела длился больше месяца, в результате спутник благополучно вышел на крейсерскую скорость.
После разгона космического тела, жизнь на спутнике практически замирала, наступала стадия гибернации, всё население занимало места в своих индивидуальных капсулах, где активировался режим искусственного состояния замедленной жизнедеятельности организма, в таком режиме человек потреблял минимум кислорода и минимум питательных веществ, мозговая деятельность отсутствовала и только раз в месяц, мозг запускался на пятнадцать минут ради планового сеанса дикнсценции. Но не все подвергались гибернации, на мостике управления несла вахту навигационная команда, численность которой не превышала тридцати человек, через пол года они уйдут на гибернацию, а на их места придут другие.
Шестьдесят Четвертый ушёл в режим спячки с первых дней гибернации, он не знал сколько прошло времени, как в один из дней его мозг активизировался, он открыл глаза и увидел свет за пределами своей капсулы, ёмкость наполнялась кислородом и он стал жадно вдыхать воздух, в лёгких появилась резкая боль, голова закружилась и он потерял сознание. Когда он очнулся снова, то увидел, что лежит в небольшой комнате, в которой горел тусклый, но по-особенному теплый свет настольной лампы, за столом сидела девушка, он не видел её лица, она сидела к нему спиной. Шестьдесят Четвёртый хотел отправить ей голосовое сообщение, но к своему удивлению обнаружил что интерфейс сообщений отсутствует.
- Ко ко ы... - Извлёк он звук из своей гортани. Он хотел сказать "кто ты?", но язык не слушался.
Когда-то, совсем давно, когда он был ещё ребенком, в программу образования входили уроки голосовой речи, но это было так давно, что он конечно разучился говорить.
Девушка оторвала взгляд от монитора и повернулась к нему.
- Очнулся.
Она подошла к нему и вытащила из его вены иголку. Шестьдесят Четвёртый посмотрел на себя и увидел, что привязан к кровати, а к его телу подключены разные медицинские аппараты, капельница и датчики передающие сигналы на компьютер.
- Погоди одну минуту, я сниму капельницу и отвяжу тебе руки.
Шестьдесят Четвёртый продолжал мычать фразами несвязны букв.
- Ты говори говори, у тебя не получается, но я на своём интерфейсе вижу что ты хочешь сказать, через пару дней твоя речь станет лучше, а через неделю будешь свободно изъясняться, хуже дело обстоит с интонацией, над ней предстоит поработать дольше всего.
- Я должен заступить на вахту?
- Нет, тебя разбудили с другой целью.
- Как долго я спал?
- Двенадцать лет и шесть месяцев.
- Почему у меня отключен интерфейс?
- У тебя вообще извлекли чипы связи.
- Зачем?
- Для безопасности. Система не знает что ты разбужен, а спящие ведь не общаются друг с другом, и тем более не получают административных сообщений. Конечно мы можем установить свой датчик связи, но сейчас такие как ты - меньшинство, здесь все общаются звуковыми волнами, поэтому рациональнее подстроиться тебе под нас, чем нам под тебя. Не волнуйся, ты умеешь говорить, просто тебе нужно время что бы вспомнить, как это делается.
- Нечипированых было около восьми тысяч, сколько вас теперь?
- Четырнадцать тысяч двести восемьдесят два человека.
- Какой у меня ритм диконсценции?
- В режиме гибернации вам положен один сеанс на тридцать дней.
Шестьдесят Четвёртый поморщился, на его лице повисла недовольная гримаса, обычный цикл диконсценции был один сеанс, через каждые два часа.
- Вы обрекаете меня на муки, я прошу вас вернуть меня в прежнее состояние.
- У тебя есть имя? - Спросила его девушка.
- Нет, только номер.
- Давай выберем тебе имя, ты ведь не какой-нибудь робот, какое имя тебе нравится.
- Я не знаю.
- Там в диконсценции у тебя ведь было много имён, как зовут твоего последнего героя?