К тому же Абирус уже не мог взять на себя миссию по возвращению… Ведь в самом начале, когда он только материализовал «инфаскоп», он спрашивал о дне собственной смерти, и знал, что она тоже наступит сегодня, – жить ему оставалось пару – тройку часов. Абирус понимал, что если за это время у него начнется приступ очередного безумия, то он просто не успеет вернуть реликвию. Поэтому выбора не было, но Эссборе этого он говорить не стал, а сказал просто, но твердо:
— Поверь, будет лучше, если это сделаешь ты.
Он скатал «инфаскоп» в рулон и положил в специальный футляр на длинной ручке. Повесив футляр Эссборе через плечо, проговорил:
— Возьми, я отдаю тебе «инфаскоп». Надеюсь, он сделает авидов свободными! — и, сняв с себя веревку с ключом воспроизведения, надел Эссборе на шею. — Думаю, Зориосс помнит, как пользоваться ключом, ведь я показывал ему. — Он грустно помолчал и добавил: — Я не смогу пойти с тобой в пещеры, – там живет мой дух! Дух моего безумия!
— Дух?.. — Эссбору передернуло, она вспомнила слова Зориосса, когда он говорил об этом Витору. Да и вообще это поверье существовало очень давно.
— Да, и если я войду туда, он овладеет мной, — пояснил старик.
— Но я… — испуганно начала Эссбора.
— Надеюсь, ты найдешь в себе силы… — Абирус виновато взглянул на нее и, опустив глаза, договорил, — чтобы не испугаться…
глава 21 Безумие Абируса
Тем злосчастным вечером, когда произошла история с убитыми им визгорами, Абирус в шоке искал укрытия. Не владея собой, в трясучке, прибежал в пещеры. Помня слова прочитанного пророчества, он понимал, что происшедшее ляжет тяжким проклятием на авидов, а это было ужасно, и жгло его пламенем возмездия.
—Что я наделал! — твердил он. — Теперь пострадают все! Пророчество сказало об этом!
Это нечаянное убийство казалось ему незаслуженной карой, посланной с неба.
— Я не хотел этого! Все вышло случайно! — стонал Абирус, мечась по пещере. — Будь у меня еще один шанс – я бы все исправил! Только один шанс! — страдал он. — Но его нет! Небо, слышишь! Нет!
Безудержный нрав, отличавший этого авида, усиленно бушевал, умножая отчаяние, а лихорадочное возбуждение довело до истерики. Стараясь облегчить душу, он громко плакал, неистово крича:
—Я подвел всех авидов! Всех!
А следом безудержно хохотал, до самозабвения, вспоминая замурованных визгоров:
— Поделом им, мерзавцам!
То принимался корить небо:
— Ты несправедливо ко мне! Несправедливо!
Это исступление, нарастая, набрало такую силу, что в какой-то момент Абируса сорвало. Он почувствовал, как в голове произошел взрыв, пронзив резкой болью, увидел, как множество вспышек осветили пещеру, услышал, как отзвуки его криков рассыпались нестерпимо оглушительным эхом.
Схватившись за голову, в страхе остановил истерику. Когда боль отпустила, отнял от головы руки, но тут… услышал собственные смех и плач, отдельно от себя. Пещера теперь сама создавала эхо его криков – как если бы они слились с ней. Словно часть его души отделилась и подчинилась пещере, образовав самостоятельную силу. Бешеный испуг пронзил Абируса, он понял, что пещера продолжает его буйство, но теперь сама.
Вихрь образовавшейся энергии, понесся по пещере и нарастая, начал завывать:
— Всех!.. Авидов!.. Мерзавцы!.. — сотрясая пещеру от жуткого хохота, отдавался от стен раскатистым эхом. Мистический страх сковал Абируса, не в силах пошевелиться, он отключился от осознания времени, пространства и самого себя. А пещера продолжала бушевать, распевая на все лады:
— Шанс!.. Пророчество!.. Случайно!.. Ха-ха-ха-ааааа!!!.. …
Слушая вопли, Абирус слился с ней в одно целое.
Порыв ветра дунул ему в лицо, – авид вздрогнул и в ужасе осознал, что произошло. Понял, что часть его магической силы отделилась от него и подчинилась пещере. Дрожа как в лихорадке, попытался вернуть ее себе, но страх лишил его сил. Вихрь же, созданный пещерой, почувствовав это, становился мощнее, набирая обороты. Пещера, ожив, высасывала силы из Абируса, забирая себе, и не останавливаясь, тянула еще и еще.
— Отдай мне мою силу! — дрожа, взмолился Абирус, обращаясь к пещере, но голос прозвучал робко, и пещера не подчинилась:
— Нет!.. Ты отдашь свою силу!.. И свою жизнь!.. — захохотало многоголосие.
Вихрь отобранной пещерой энергии несся вокруг Абируса, обдавая холодом, вращался, увлекая за собой, создавая многочисленные вспышки и громогласное эхо. В голове у Абируса закружилось, а пещера продолжала тянуть энергию, не давая опомниться. Почувствовав, что это сильнее его, и он погибает, Абирус, сделав громадное усилие, собрав всю свою волю и желание жить – в ужасе выбежал из пещер, но ту, отделившуюся частицу своего «я», он оставил там.