Они замерли, пытаясь удержать равновесие. Когда колебание стихло, Эссбора прошептала:
— Я встретила его в лесу, сама не знаю как…
— И что? Что он сказал тебе?
— Много чего, он дал мне «инфаскоп»…
— «Инфаскоп» у тебя?!!! — воскликнул Кинус, но тут же затих, боясь раскачивания плота.
Почувствовав проблеск надежды, Эссбора, взбодрившись, протянула:
— Да-а….— и нащупала «инфаскоп», висевший на поясе. — Вот он! — и помня тот голубой свет, который шел от включенного «инфаскопа», заволновалась. — Надо включить его!
Вынув из футляра «инфаскоп», передала Кинусу. Тот, взяв, осторожно развернул и положил на плот, стараясь не сильно прижимать к поверхности, чтобы лишний раз не качнуть их шаткое плавучее средство.
Эссбора нажала на ключ воспроизведения, и они увидели холодный голубой свет, идущий от реликвии. Это вызвало неописуемый восторг:
— Невероятно!!!
Но свет, исходивший от «инфаскопа», осветил пещеру, и влюбленные увидели, что вода поднялась очень высоко. Настолько, что огромный насос – в высоту метров пятнадцать – скрылся под водой, и они совсем близко от свода пещеры, – каких-нибудь пять – шесть метров. Свет от «инфаскопа» пока не доставал до самого верха, но по сужающемуся своду, можно было предположить, что еще чуть-чуть и пещеры полностью заполнятся.
Поняв это, влюбленные замерли в оцепенении.
глава 23 Темнота в пиале
Вокруг пещер работа шла полным ходом, – авиды с увлечением закачивали туда воду. Вдруг, заставив всех вздрогнуть, пещеры затряслись от внутреннего гула. Сверху из них со свистом поднялась лилово-синяя дымка и, вытянувшись в длинную полосу, стремительно ушла в джунгли. Все остановились, наблюдая за странным явлением, но довольно быстро объяснили его:
— Это дух Абируса! — сказал кто-то.
— Мы потревожили его!
— Ему не понравилось, что пещеры залили водой!
Зориосс печально наблюдал за происходящим, – все его надежды на свободу авидов, которые он так лелеял – рухнули. Он до последнего сопротивлялся идее Витора реконструировать пещеры, даже, не зная, как отменить решение вождя, созвал авидов на полный сбор пару дней назад. Зориосс надеялся на поддержку собратьев, хотел, чтобы они упросили вождя не трогать пещеры, но неожиданно для него мнения разошлись. Многие авиды, забыв историю с «инфаскопом», не собирались спорить с Витором, так как считали, что это ухудшит их положение, с огромным трудом более или менее нормализовавшееся. Отменить реконструкцию пещер значило отказаться от благ, которые авиды стали получать последнее время при содействии Витора, а сделал он немало, например, визгоры проявили самостоятельность в выращивании съедобных растений. Авиды понимали, что если это затормозить, визгоры могут отказаться от своей затеи, и тогда опять придется материализовывать для них даже самую простую еду, которую теперь будут приносить урожаи с полей. Поэтому большинству авидов казалось, что глупо надеяться на свершение давнишнего, полузабытого пророчества. Ведь из-за этого придется перечеркнуть то, что с огромным трудом начало устраиваться.
Когда авиды высказали такие соображения, Зориосс с досадой почувствовал, что почти все – за реконструкцию пещер, но с этим трудно было спорить. Ведь впервые за долгое время авиды поверили в свои силы, и это было главное их достижение. А насчет возвращения «инфаскопа» все решили положиться на волю судьбы, и если тому суждено найтись, – он отыщется.
Но старик Зориосс втайне жалел, что рухнули его мечты об отмене рабства.
Увидев, как дух Абируса покинул пещеры, учитель решил, что надеяться больше не на что. Простившись с мечтой, он хотел теперь лишь одного: поскорее отвязаться от обязанности быть главным по поливочным работам. Его раздражало, что он вынужден руководить процессом, против которого был всей душой. Поэтому он решил ускорить процесс заполнения пещер водой и отдал распоряжение открыть дополнительные шлюзы. Авиды открыли шлюзы, и пещеры стали наполняться быстрее.
Зориосс стоял с грустным, поникшим видом, сожалея о несбывшемся пророчестве, как вдруг увидел свою жену – Собиниру. Сбиваясь с ног, она бежала к пещерам и что-то кричала. Почувствовав, что супруга появилась неспроста, он, недоумевая, пошел к ней навстречу.
Чтобы объяснить, что привело Собиниру к пещерам, надо перенестись на три дня назад, в тот вечер, когда Кинус возвращался с первого свидания с Эссборой. Когда он нечаянно зашел к Зориоссу, а того не оказалось дома. То есть в тот вечер, когда Собинира поднесла Кинусу пиалу с чаем.