— К сожалению, они не только подружились.
— Что ты хочешь этим сказать? — нахмурился Зориосс. Только дотронувшись до пиалы, он что-то понял про Кинуса и Эссбору, но боялся этих мыслей, предпочитая думать, что ошибается.
Собинира молчала, опасаясь озвучить то, что казалось ей чудовищным.
— Они… — неуверенно начала она.
— Ну что, Соби, говори, — заторопил Зориосс, боясь ее ответа.
И Собинира проговорила, опустив глаза:
— Между ними начались отношения.
— Отношения?! В каком смысле?! — Зориосс все еще надеялся, что между ними лишь дружба, вернее хотел надеяться.
Собинира молчала, не поднимая глаз, и ощутив, что чаяния напрасны, Зориосс воскликнул:
— Но этого не может быть! — и замолчал, разглядывая жену. Он пытался увидеть в ее лице хоть какое-то опровержение того, что заподозрил.
Чувствуя смятение мужа, Собинира беспомощно взглянула на него, но выражение ее лица было печальным, а ее мысли звучали: «Поздно! Все что произошло – не невинная дружба! Я не решилась рассказать тебе это! Думала, что это может повредить Эссборе! А вчера просто не знала, как смотреть в глаза Витору, когда он заходил к нам».
Читая ее мысли Зориосс ощутил, что сбываются его самые невероятные опасения. Полминуты он молчал, погрузившись в тяжелые воспоминания, наконец, судорожно вздохнув, с трудом произнес:
— Ты хочешь сказать, что между ними началась сексуальная связь? — безумно желая, чтобы это был сон. Он слишком хорошо понимал, чем это грозит его народу, не говоря уже о том, что его правнучка оказалась в большой беде.
— Да я видела это в пиале, — печально подтвердила жена.
— Неужели это правда?!
— К сожалению.
Зориоссу казалось, что ему перекрыли дыхание:
— Но когда и где они успели?
— Эссбора пригласила Кинуса к себе в комнату два дня назад.
— В свою комнату?! В доме визгоров?!
— Да.
— Невероятно! И между ними все было?!
— Да.
— Но почему ты мне не сказала?!
— Я не знала, как поступить, — ответила Собинира, опустив голову.
Слушая жену, Зориосс чувствовал, как холодеет внутри. Он снова со всей остротой ощутил давнюю вину за то, что отдал визгорам внука: «Все опять повторяется, как тогда в случае с Витором! — думал он. — Наверное, это расплата за мой поступок! За то, что я в момент горя так распорядился судьбой родного мне человека, и только потом понял, насколько он мне дорог!».
Но одновременно Зориосс негодовал: — То, что Эссбора позволила себе такое, не укладывается в голове! Я бы ни за что не подумал, что она способна на обман!». Он помнил, что заподозрил ее еще во время разговора с Витором, когда она вошла в кабинет, но не признал своих подозрений. Мало того, отмахнулся от них, ему очень хотелось думать, что Эссбора – благоразумна. «Конечно, Собинира растерялась, — оправдывал он молчание жены. — Но что будет теперь?! Все это может иметь самые серьезные последствия! Свадьба Эссборы и Дариотта может расстроиться, а на авидов опять падет тень. Ведь соблазнитель дочери вождя визгоров – авид!».
В глубине души Зориосс ощущал вину перед правнучкой. Ведь это его стараниями она оказалась в таком положении: «Она – авидина, и ей тяжело вступить в брак с визгором! Конечно, она не знает о происхождении, но суть, остается сутью, — оправдывал он ее, и тут же корил. — Но она знает, что она – дочь вождя визгоров! Она должна была помнить о своем положении! Не имела права поступить так легкомысленно и непристойно!».
Однако сейчас главное было, чтобы Кинус и Эссбора остались живы. Этого он хотел больше всего на свете и, подняв глаза к небу, взмолился, чтобы оно не допустило трагедии. Он просил прощения за свой давний грех, за своего внука, которого отдал вождю другого народа, и за правнучку, которая оказалась сейчас на гране гибели. «Только бы они остались живы!» — как молитву твердил он.
Глава 24 В пещере
Около часа назад Абирус повел Сориуса и Дариотта к себе в хижину. Он чувствовал приближение приступа безумия и надеялся успеть принять средство для облегчения, которое осталось там. Полностью снимать приступ Абирус так и не научился, но выпив нужное снадобье, мог значительно сократить продолжительность припадка.
— Но где же, все-таки Эссбора? — вдруг спросил Дариотт, следуя за стариком.
Тот с сочувствием взглянул на несостоявшегося жениха:
— Почём мне знать? — Абирус хотел, было, утешить Дариотта, но передумал. Старик знал, что спустя некоторое время у того и так все будет хорошо.
Сориуса же сестра больше не интересовала, он был поглощен добычей «инфаскопа».