Из-за амортизации камеры на краях, – плот прогнулся к середине, прижимая Кинуса и Эссбору к своду. Быстро поняв, что сдержать напор воды, готовый вдавить их в камень, невозможно, – Кинус опустил ослабевшие руки, и ощутив перед лицом скалистую, корявую поверхность пещеры, едва успел отвернуться. Еще рывок, – плот придавил влюбленных к своду. Холод от камня пробрал до костей, заставив дрожать, а от недостатка кислорода спазм сковал горло. Закашлявшись, юноша глотнул воздух, но вздох оборвался, перейдя в головокружение и обморок. Следующий рывок, должен был раздавить их – плот яростно заскрипел… – несколько секунд влюбленные были крепко прижаты к своду, а потом… давление отпустило… и вода стала убывать…
Вскоре плот не упирался в стены, а свободно плавал на поверхности, – благодаря интенсивному поливу, начатому Зориоссом, вода стала быстро уходить из пещер.
Как только вода немного слилась, включилась система вентиляции, – предусмотренная после каждого слива для профилактического проветривания пещер. Она начинала работать сверху (из встроенной в скалу конструкции), разгонялась медленно, но воздух стал понемногу поступать.
Когда плот, сделав вместе с уходящей водой несколько кругов по пещере, коснулся грунта, вентиляция работала на полную мощность.
Не подавая признаков жизни, влюбленные лежали на плоту, но поток воздуха освежил, и сознание стало возвращаться к ним. После того как смыло «инфаскоп», темнота была кромешной, но плот прочно стоял на грунте, и мотор не работал. Кинус пришел в себя первым и почти сразу ощутил, что Эссбора тоже зашевелилась:
— Ты жива? — прошептал он, дотронувшись до нее.
— Да, — ответила она. — А что происходит?
— Кажется, вода ушла.
— Ушла? — Эссбора села.
Кинус сел рядом с ней, – да, они чувствовали, что плот крепко стоит на грунте. Это вызвало восторг, но темнота, и слабость после обморока сдержали эмоции.
— Не думала, что выживем! — слабо порадовалась дочь вождя.
— И я был уверен, что это конец! — тихо согласился Кинус, с содроганием вспомнив ощущения возле свода.
Все еще испытывая головокружение, Эссбора прижалась к другу, обняв его за шею. Он тоже обнял ее. Несколько минут они сидели, не смея поверить, что опасность миновала, потом Эссбора спросила:
— Кинус, здесь так темно! Как же мы выйдем отсюда? — ее голос взволнованно дрогнул.
Вопрос обескуражил. Не зная, что ответить, Кинус трепетно прижал Эссбору к себе, и, стараясь утешить, стал нежно гладить ее мокрые спутавшиеся волосы, целовать лицо, согревая дыханием. А почувствовав сквозь мокрую одежду тепло ее тела, крепче обнял и коснулся поцелуем рта. Она ответила, и после пережитого кошмара это показалось им таким невероятным счастьем, что привело в неописуемый восторг. Продолжая поцелуи, влюбленные испытывали упоение от каждого ощущения вновь вернувшейся жизни. Словно пытались близостью сгладить тот кошмар, который только что пережили. Увлеченные ласками, они не услышали шагов, и не заметили, как в проеме входа появился Зориосс и несколько авидов.
Когда воду откачали, авиды во главе с Зориоссом открыли раздвижные железные двери третьего входа и вошли в пещеру.
Приготовившись к худшему, они, держа в руках факелы, зашли в помещение, где находились влюбленные. Свет факелов тускло осветил залу, но его хватило, чтобы увидеть потрясающую картину. На большом круглом плоту Кинус и Эссбора занимались любовью с таким исступлением, что, казалось, забыли обо всем. В пылу ласк они не заметили света, и не прекратили пламенных объятий и поцелуев.
Испытав сильнейшую неловкость, авиды в замешательстве остановились. Не надо было быть ясновидящими, чтобы понять, какие отношения связывают эту пару.
«Какой стыд!» — ужаснулся Зориосс, увидев это. В душе он возблагодарил небо, что пропавшие живы, но их действия возмутили его до глубины души. Сгоряча он решил, что влюбленные уединились в пещере для занятий любовью, не зная о сегодняшнем поливе.
— Эссбора! Кинус! — вне себя вскрикнул учитель, одергивая их.
Вздрогнув, влюбленные замерли.
— Остановитесь! — новый окрик Зориосса прояснил их сознание.
Повернув головы, влюбленные в испуге уставились на авидов. Не успев опомниться от захвативших их ласк, дезориентированные и ошеломленные, они смотрели, не понимая происходящего. Придя в себя, разъединились, поправляя одежду.