— Пойдем, Эсс! — но понимая, как ей сейчас тяжело, окинул оцепеневшую Эссбору виноватым взглядом.
— Если бы не история с «инфаскопом»! — «в сердцах» вымолвил он.
глава 25 Не все решено
Тем временем события в хижине Абируса развивались стремительно, ведь старик снова задействовал энергию для материализации саркофага.
Вокруг Сориуса с Дариоттом послышался резкий треск – сейчас каменная камера материализуется. На осознание своих действий Абирусу понадобилась доля секунды. В его голове вихрем пронеслось: «Я не должен повторить прошлую ситуацию!» Но энергия для материализации уже пошла, и остановить ее можно было только одним способом – принять на себя, – это было одним из правил материализации. Если авид задействовал энергию для материализации, – остановить ее можно было, только направив на себя, но тогда, проникнув внутрь, она разрушала организм самого авида и приводила к неминуемой его смерти. Начав что-либо материализовывать, авиды никогда не останавливались, зная об этом.
Лишь полсекунды было дано Абирусу, чтобы сделать выбор: или, замуровав этих визгоров, повернуть на новый виток рабство авидов; или, предотвратив несчастье, остановить материализацию, взяв энергию на себя, то есть себя убить. Насчет себя возникло последнее сомнение: «Может, все-таки не просто так «инфаскоп» показал мне день моей смерти, и этот день тоже может измениться? — с надеждой подумал Абирус, и… выбросил эти мысли из головы. — Ведь тогда пострадают эти визгоры! Мало того, снова пострадают все авиды! Нет! Этого нельзя допустить!»
Решение было принято, …и тяжело вздохнув, Абирус повернул ладонь руки в свою сторону.
В тот же миг бешеный разряд тока прошел по нему, – старик передернулся в неистовой судороге. Энергия, что должна была материализовать стены вокруг Сориуса и Дариотта, ушла в него… и… начала необратимо разрушать его организм. Собрав все свои силы, Абирус постарался максимально затормозить грядущее разрушение, но он знал, что процесс завершения его жизни безвозвратно запущен: «Как бы я ни сопротивлялся, примерно через пару часов процесс достигнет апогея, и я умру. Моя роль в этой жизни сыграна!» — но сейчас, не совершив вновь роковой ошибки, Абирус мог гордиться собой.
Сориус и Дариотт стояли, открыв рты. Услышав странный треск вокруг себя, они насторожились, почувствовав неладное, и тут же увидели, как старик повернул руку к себе, и по нему прошли бешеные разряды электричества. Абируса словно пригвоздило к стене хижины. Волосы у него встали дыбом, он весь посинел, остановив дыхание, но через пару секунд, сделался пунцовым как от жара, резко и отрывисто задышав. Сориуса с Дариоттом охватил мистический ужас. Они решили, что старик или буйно помешанный, или сейчас умрет, или произойдет что-то невероятное. Возникло твердое ощущение, что старик для них чем-то очень опасен.
— Пойдем-ка отсюда… — сдавленно проговорил Дариотт, лишь усилием воли подавив возглас «бежим отсюда». Сориус и сам готов был бежать. Они кинулись к выходу, но старик громко и властно потребовал:
— Сориус, остановись!
Подчинившись сильнейшему гипнозу, Сориус оцепенел, повернулся и встретил пронзительный взгляд Абируса, от которого не смог отвести глаз.
Невероятным усилием воли, сдерживая разрушительную энергию, бушующую в нем, Абирус, шатаясь, как тяжело больной, подошел к нему. Не отводя взгляда от глаз визгора, внезапно положил руку тому на лоб.
— У тебя в голове живет зло! — внушительно изрек старик. — Оно опасно не только для тебя, но и для окружающих! — Абирус говорил трезво и четко.
Сориус замер от прикосновения руки старца и словно онемел, только в его глазах стоял ужас, – он хотел крикнуть:
— Нет! — и даже как будто кричал, но звуки не выходили из его горла. Он кричал будто бы в уме, и тем страшнее было для него осознание собственного крика.
Не отнимая руки ото лба Сориуса, старик медленно собрал ее в кулак, будто вынимая мозг из головы, а затем резко отдернул ото лба. Пальцами другой руки достал что-то из «вынутого» и вытер о себя. Не разжимая кулака, стал делать пальцами движения, разминая то, что осталось в кулаке. Хорошенько размяв, поднес к голове Сориуса и, быстро распрямив кулак, ударил визгора ладонью по лбу. Так, словно поместил это размятое «нечто» тому обратно в голову.