Визгоры отнеслись прохладно, ведь они привыкли считать авидов рабами, а сейчас поняли, что придется пересматривать отношения. Визгоры действительно не собирались возражать против пророчества, так как тоже верили, что оно взято из будущего, и, значит – это воля неба. Они почитали только своих «богов», но жили с авидами на одной планете и научились понимать нюансы, связанные с материализацией. Знали, что материализация – тонкий и сложный процесс, и на авидов нельзя давить сверх тех пределов, которые давно были подмечены и установлены, иначе те теряли дар. Поэтому решили, что если небо вернуло «инфаскоп», значит, день отмены рабства настал, и с этим нельзя спорить.
Зориосс прикрепил «инфаскоп» к скалистой стене пещеры, и собравшиеся залюбовались голубым, уводящим вдаль экраном.
Авиды были безмерно счастливы.
Визгоры сожалели, что кончается их господство. Хотя их устраивали и деловые отношения, существовавшие до рабства. Они предполагали большую свободу авидов, а главное, большее уважение к ним. Визгоры держали авидов в рабстве из-за того, что их источник получил резонанс, и те были крайне несобранны долгое время после этого. Их приходилось стимулировать, выводя из депрессии. Сейчас, после возвращения «инфаскопа», авиды вернулись к своей первозданной сути, и это значило, что они больше не нуждаются в стимуляции. Это означало конец их депрессии.
Удивляясь, что пророчество все-таки сбылось, Витор был потрясен, и немного придя в себя, чуть подумав, сказал:
— Хорошо, старик, твоя взяла! — вождь секунду помолчал. — Что ж, я не могу пойти против воли неба! — И, вздохнув, громко провозгласил:
— Авиды отныне свободны!
Восторг авидов был неописуем.
Когда эмоции улеглись, Витор продолжил:
— Мы рады, что вы, наконец, обрели свое достоинство! — Помолчав, добавил: — И наше уважение к вам! Отныне отношения между нами будут как до рабства, при взаимном почтении друг к другу! — Затем, вспомнил о дочери:
— В связи с обретением вами вашей реликвии я готов простить вам сегодняшний инцидент, но… ваша свобода не дает вам права вмешиваться в дела визгоров. Вы не должны злоупотреблять ею, только-только обретя… Поэтому я настаиваю, чтобы на мою дочь не оказывалось влияния со стороны авидов, и впредь… советую вам быть осторожнее!
Наступил очень сложный момент. Сейчас, после того как авиды стали свободными, Зориосс должен был сказать Витору, об их родстве, но это оказалось нелегко. Витор был взрослый мужчина с устоявшимися взглядами и традициями, мало того, – вождь целого народа.
— Эссбора, тебе пора, — тем временем заторопил он. — Пойдем, если не хочешь, чтобы у этого авида были неприятности, — кивнув в сторону Кинуса.
Зориосс был озадачен. Он внезапно понял, что не может сейчас открыть Витору правду, ведь сначала надо его подготовить.
— Дедушка, скажи отцу, что он – твой внук! — тихо заторопила Эссбора. — Скажи! Ведь без этого ничего не получится! — больше всего она боялась, что после всего пережитого придется идти домой. Она понимала, что если Зориосс не скажет Витору правду, все останется, как прежде, но свадьба назначена на завтра, и потом будет поздно. — Дедушка! Пожалуйста, скажи! — молила Эссбора.
Зориосс и сам знал, что должен сказать, но момент был неподходящий:
— Детка, если я скажу это сейчас, я нанесу Витору огромную травму. Это будет насилие над его теперешней сутью, ведь он осознает себя визгором… мало того, вождем визгоров! Он не сможет перестроиться так сразу, и возненавидит авидов…
— Но что же, делать?..
Из этой ситуации был только один выход, и Зориосс знал его.
— Эсс, я жду! — прикрикнул Витор, почти потеряв терпение.
— Тебе придется пойти с отцом, Эсс, — сдавленно проговорил Зориосс.
Эссбора с мольбой подняла на него полные слез глаза:
— Но дедушка!
— Ничего не поделаешь, — с этими словами Зориосс взял правнучку за руку и пошел с ней к Витору.
Подведя Эссбору к отцу, остановился, и, пользуясь моментом, встал напротив вождя. Глядя тому в глаза, секунду помедлив, положил руки вождю на плечи и сказал:
— Витор, не будем поднимать скандал на пустом месте! Будем благоразумны!
Визгоры открыли рты – жест Зориосса был верхом фамильярности. Если бы несколько минут назад Витор не провозгласил авидов свободными, старика моментально схватили бы. Учитель и сам знал это, но действовал на свой страх и риск. Он делал это для того, чтобы снять запрет на способности к материализации, который поставил Витору в младенчестве. Пока стоял этот запрет, Витор был, по сути, визгором, – более мягким и добрым, чем остальные, и менее агрессивным, но визгором. Поэтому Зориосс и не мог сказать ему о его происхождении. Узнай это сейчас, Витор бы навсегда возненавидел своего деда.