И тут… произошло еще одно событие, которое повергло всех в шок.
— Смотрите! — крикнул кто-то, показывая в сторону леса.
Все обернулись и увидели, как из лесу вышел Абирус. Он шел очень медленно, с усилием передвигая ноги. Будто нес огромный груз, который взвалил на авидов когда-то, и был похож на белый призрак. Его тело пронизывали дикие боли, но не узнать, что стало с «инфаскопом», он не мог.
Воцарилось глубокое молчание. Когда первый шок от появления рокового старца прошел, послышались голоса:
— Это Абирус!!! Абирус!!!
Подойдя ближе, старик рухнул на колени и склонил голову:
— Простите меня, собратья, — провозгласил он среди полной тишины. — Я виноват!
Авиды замерли в молчаливом сочувствии, и старик ощутил, что они не держат на него зла.
— Небо простит тебя! А мы будем просить за тебя! Что было, то прошло! Мы не держим на тебя зла! — ответили многие авиды.
— Спасибо! — Абирус поднял глаза к небу и несколько минут среди всеобщей тишины смотрел на него, благодарствуя.
Воздав признательность небесам, старец упал на спину и забился в судороге. Авиды поспешили к нему, да и визгоры подошли. В порыве сострадания Эссбора тоже приблизилась к старику, и, встав на колени рядом с ним, взяла его за руку.
— Абирус, что с вами?
Старик перестал биться в судороге и теперь лежал спокойно и отрешенно, будто его душа наполовину вышла из тела, только его губы слегка шевелились:
— Я ухожу, дитя, что с «инфаскопом»?
— Он здесь, — отозвался стоявший рядом Зориосс.
— А рабство?
— Отменено!
Абирус некоторое время смотрел в небо, снова благодаря его, потом, взглянув на Зориосса, встретился с ним взглядом. На секунду они вспомнили давнюю дружбу и молодые годы, когда они еще не знали, какие события ждут их в жизни, и что им предстоит испытать.
Несмотря на то, что Абирус пришел каяться, Зориосс ощутил укор в его взгляде, по поводу правнучки, которую, как считал Абирус, Зориосс почти подвел.
Отведя взгляд от Зориосса, Абирус сказал, обращаясь к авидам:
— Ваш источник энергии будет теперь в гармонии. Материализовав «инфаскоп», я материализовал частицу сути этого источника, а убив из-за «инфаскопа», травмировал источник. Тот получил изъян, который и отразился на авидах, ведь вы связаны с источником. Должно было пройти время, чтобы источник успокоился, и его травма затянулась. И сегодня этот день настал: изъян исправлен, и вскоре у вас все будет по-прежнему, как до рабства.
Стоя на коленях перед умирающим старцем Эссбора плакала, ведь он указал ей путь к счастью. Да, оно не сбылось, но было так близко. Напоследок старик взглянул на нее. Прочитав ее мысли, хотел утешить, сказать, чтобы она не отчаивалась, но у него не хватило сил. Он лишь слабо сжал ее руку и его взгляд застыл… а в глазах отразилось небо, – Абирус умер.
Авиды склонили головы. После нескольких минут скорби, Витор подошел к Эссборе:
— Пойдем, Эсс, ему уже не поможешь.
Задержав на секунду руку Абируса, Эссбора положила ее… и, поднявшись, обреченно пошла за отцом. Ей и так было безумно грустно, оттого, что рухнули все надежды. А теперь к ее горю прибавилось то, что скончался этот старик. Она ведь недавно разговаривала с ним и, благодаря его откровениям, многое узнала о себе.
После того как Эссбора прикоснулась к Абирусу, она испытала просветление. Будто зеркало ее души, до сих пор затуманенное, протер кто-то, и она стала по-другому видеть этот мир. У нее открылось и внутреннее зрение, а в нем она ярче воспринимала мысли окружающих, и почти могла читать их. Это стали проявляться ее способности авидины, спавшие до сих пор. Ее душа, столкнувшись с трудностями и болью, начала открывать свои возможности.
Несмотря на безнадежность ситуации, Эссбора не хотела, чтобы отцу было плохо: «Если он, узнав правду, возненавидит авидов и своего деда, то, наверное, лучше и не рассказывать ему о его происхождении. Ведь тогда отцу придется жить среди авидов. А как он сможет с ними жить, если будет их ненавидеть? — но одновременно дочь вождя вспоминала и о себе. — Но если не рассказать отцу о его происхождении, тогда меня ждет кошмар». Поколебавшись с выбором, с тоской заключила: «Но ведь я сама виновата, что пошла на эту связь, а знала, что свадьба невозможна. Так почему я требую от судьбы, чтобы мои желания исполнились ценой несчастия отца?».
Не видя выхода, Эссбора почти смирилась со своим положением.
Они в сопровождении визгоров пришли в поместье и поднялись на свой этаж. Эссбора с трепетом ждала, что сейчас отец пригласит ее к себе в кабинет и потребует объяснений. Это было бы ужасно, ведь она не знала, что отвечать.