Витор, конечно же, собирался поговорить с дочерью и, естественно, потребовать объяснений, но после разговора с Зориоссом чувствовал, что едва в силах дойти до кровати. У него было странное состояние, какое бывает, когда после продолжительной духоты попадаешь на свежий воздух. Вождь испытывал головокружение и ощущал себя настолько уставшим, что попросту засыпал на ходу.
Эссбора крайне удивилась, когда он сказал:
— Иди к себе, Эсс. Все разговоры потом… Я должен отдохнуть, — он пошел в спальню и, упав на кровать, погрузился в сон.
Слабо порадовавшись, что обошлось без отчета, Эссбора зашла к себе. Она тоже ужасно устала, но больше всего ей хотелось плакать: «Мы нашли «инфаскоп»! Я оказалась авидиной! Все это совсем недавно казалось невероятным счастьем! Но я снова одна! В своей комнате! Без надежды когда-нибудь увидеть любимого! А Зориосс так и не сказал отцу, что тот его внук! И вряд ли скажет…» — вытирая градом текущие слезы, Эссбора машинально разделась. Приняла душ, легла в постель и продолжила плакать – долго и безутешно, пока не уснула.
- - -
Разговор отца с дочерью состоялся вечером этого же дня. После произошедших событий Витор испытывал странную перемену в себе. Его эмоции стали объемными и выразительными, и вся его душа наполнилась ими. Не понимая, почему это началось, и что происходит, вождь лишь удивлялся новому, необычному для себя восприятию жизни.
Он спал почти десять часов и не мог даже вспомнить, когда такое случалось, но надо было приниматься за дела.
После того как Дариотт отказался от невесты, Витор все время думал об этом: «Дариотт сказал, что видел, как Эссбора целовалась с авидом!». Сначала это показалось настолько невероятным, что вождь не поверил капризному жениху, решив, что тот преувеличивает. А когда Витор, в подтверждение слов Дариотта, сам нашел свою дочь в обществе авидов, и после ее ночного отсутствия, засомневался и начал осознавать: «Все, возможно, гораздо серьезнее, и Дариотт взбеленился не просто так!». Витор еще надеялся, что свадьба состоится, и Дероус не поддержит сына в столь глупом отказе, но известий от усомнившегося жениха пока не было, и вождь решил выяснить у Эссборы, что же, произошло?
Он велел Осиузу пригласить дочь к нему.
Эссбора вошла, когда отец в раздумье ходил туда-сюда по кабинету, размышляя о том, что скажет ей.
Как только она села на диванчик, продолжая ходить, начал:
— А скажи, Эсс, как получилось, что ты отсутствовала ночь? И почему ты оказалась в компании авидов? Я ведь запретил тебе туда ходить!
Сжавшись, Эссбора взглянула на отца. Она и сама не знала, как все произошло, помня события прошлой ночи с момента, когда встретила Абируса, поэтому медлила с ответом. Витор вспылил:
— Ты скажешь или нет, я тебя спрашиваю? — то, что жених отказался от нее, был неслыханный скандал и унижение для вождя. А то, что ее видели у пещер десятка два визгоров, причем после ночного отсутствия и в грязном платье, было поводом для всевозможных пересудов.
— Я заблудилась в лесу, встретила там Абируса, он отдал мне «инфаскоп», и я принесла его авидам, — испугавшись вспышки, быстро ответила Эссбора и затаила дыхание.
Продолжая «путь» по кабинету, Витор поджал губы:
— Другого добытчика «инфаскопа» не нашлось? Это непременно надо было сделать тебе? — возмутился он.
Эссбора молчала.
— Ты хоть понимаешь, что визгоры не упустили случая обсудить это?! — остановившись, отец задержал на дочери многозначительный взгляд и высказал: — Они уже судачат на каждом шагу!
Боясь пошевелиться, Эссбора опустила глаза.
— Ты хоть понимаешь, что дочь вождя должна вести себя осмотрительнее, — наставлял вождь и, поколебавшись, внушительно добавил:
— И главное… пристойнее!
— Отец! — выдохнула Эссбора, подняв на него испуганный взгляд.
— Да, именно пристойнее! — запальчиво подтвердил отец, но поймав ее взгляд и увидев, как она покраснела, смутился. Витор любил дочь и представить себе не мог, что будет выговаривать ей подобное, но ситуация не оставляла выбора. Собравшись с духом, продолжил:
— Ты знаешь, почему я это говорю?
Эссбора едва заметно покачала головой, отрицая, и Витор, сдержав эмоции, укоризненно сообщил:
— Да потому, что Дариотт намерен отменить свадьбу! — это настолько занимало мысли вождя, что он даже не потребовал от дочери подробного отчета о событиях минувшей ночи.
— Отменить?!!! — вздрогнув, переспросила Эссбора, и ее глаза засветились восторгом.