— Да, отменить, — не заметив восторга, Витор, напротив, хотел укорить этим.
Продолжив взбудоражено ходить по кабинету, вождь, чуть поостыв, успокоил:
— Но думаю, его еще можно уговорить…
— Уговорить?!!! — ужаснулась дочь вождя.
— Да, уговорить! — не заметив и ее испуга, упрекнул отец в раздражении от перспективы: «Уговаривать Дариотта – унизительно, и почти… равносильно скандалу, но все же, лучше, чем отказ!» — с досадой прикинул он, и разъяснил:
— Конечно, это бросит на тебя тень, но считаю, что Дариотт заблуждается! — Витору хотелось думать именно так, но надо было проверить версию жениха. — Дариотт сказал, что видел, как ты целовалась с авидом? — вождь задержал на дочери вопросительный взгляд, наблюдая за ее реакцией.
Эссбора хоть и предполагала, что Дариотт подозревает ее, но удивилась такому конкретному заявлению: «Где он мог видеть такое?» — недоумевала она.
— Скажи, Эсс, что это значит? — в свою очередь, удивляясь, что дочь не опровергает это, строго спросил вождь. — Что за поцелуи? Да еще на глазах у жениха?
Эссбора молчала, в ужасе размышляя: «Видимо, Дариотт оказался проворнее, чем я думала! И где он только умудрился увидеть наши поцелуи?».
— Не могу представить себе, чтобы ты, Эсс, позволила себе такое! — считая, что это ошибка, Витор хотел услышать от дочери спасительное опровержение.
Она же молчала, опустив глаза.
Недоумевая по поводу ее молчания, он несколько секунд приглядывался к ней, дожидаясь ответа, не услышав которого, продолжил:
— А Эсс? Так что за поцелуи? И вообще, откуда взялась эта дружба с авидом? Дружба, которую Дариотт, наверное, и принял за что-то большее? — подсказывая, выведывал он.
— Это не дружба отец, — рискнула опровергнуть Эссбора, не смея поднять глаз.
— Нет? — поняв ее отрицание по-своему, уцепился за это вождь. — Ну конечно, я так и решил, – тот авид – мимолетный знакомый и более ничего.
— Нет, отец, это не знакомый… — не согласилась дочь.
— То есть вы вообще не знакомы? — не дослушав, успокоился Витор, желая думать, что это так и есть.
Эссбора молчала, отлично поняв позицию отца: «Не заостряясь на деталях, он хочет замять все, что касается Кинуса! И если только я соглашусь подтвердить, что мы не знакомы, сделает все, чтобы свадьба состоялась. А это самое страшное, что может случиться!». Поэтому набравшись отваги, она, глубоко вздохнув, сказала:
— Мы знакомы, отец…
Сразу включившись, Витор уставился на нее:
— То есть, ты утверждаешь, что знакома с авидом? — он выжидающе глядел на дочь. — Откуда ты можешь быть с ним знакома? — интонация и взгляд Витора ясно давали понять, что он хочет услышать отрицание на свои вопросы.
Чувствуя это, Эссбора сидела, едва дыша.
— Эсс, я жду ответ! — поторопил он.
— Более чем знакома, — выдохнув, пояснила, наконец, она.
— Что?!!!
— Отец, я люблю его! — решившись, «в сердцах» призналась Эссбора, подняв на отца полные слез глаза.
— Что, любишь? В каком смысле? — не ожидая такого, опешил вождь.
Опустив глаза, Эссбора замолчала. Она хорошо знала, что отец ни за что не придаст значения любви.
Потеряв терпение вождь, подскочив, схватил дочь за плечи, и слегка тряхнул, пытаясь поймать ее взгляд.
— Что ты сейчас сказала? — взвился он.
Слезы полились у нее в три ручья, и захлебываясь ими, она воскликнула:
— Я люблю его!
Витор отпрянул, осмысливая ответ. Страдание дочери разжалобило, но признание он истолковал так, как ему хотелось, и, чуть подумав, смягчился:
— Девочка моя! Я-то думал, что-то серьезное! Любовь – это заблуждение! Думаю, Дариотт поймет это. Тебе просто показалось!
— Нет, отец!
— Конечно, показалось! — продолжал настаивать он. — Любовь придумали авиды – это пустое… — и опять принялся ходить по кабинету, но вспомнив о главном, возмутился. — И что, этот авид осмелился поощрять тебя в твоем заблуждении? Это неслыханно!
Витор знал, что авид вряд ли всерьез заинтересуется визгорной, но одновременно волновался из-за происхождения дочери: «Эссбора – визгорна только наполовину! Хотя тот авид не мог знать этого! В любом случае он не должен был даже смотреть в сторону дочери вождя визгоров!».
— Но какой наглец! Вознамерился поиграть с тобой… Решился на поцелуи! Так, значит, поцелуи были? А? Скажи? — накалялся вождь.
— Были, — сдавленно призналась Эссбора. Она сидела, как перед казнью, и обреченно думала: «Все равно придется сказать».
Витор вскипел:
— Ах, были?!!! — и пожалел, что не отдал распоряжение схватить Кинуса возле пещер:
— Его надо кинуть в темницу! За дерзость! Я сейчас же сделаю это! — спохватился он.