— Конечно, дорогая, а я начал подумывать, — секунду помедлив, он спросил: — Что ты скажешь о Дариотте – сыне вождя соседнего поместья? Если бы вы поженились, мы бы смогли объединить наши владения.
Эссбора поморщилась, – она знала Дариотта. Отец иногда брал ее с собой, когда ездил с деловыми визитами на соседнее поместье.
Дариотт — толстоватый, краснолицый юноша с гладко зачесанными волосами цвета меди, был вечно озабочен опасением показаться неловким, хотя неловким был постоянно. Зная о себе это, неизменно сохранял на лице надменное, заносчивое выражение, чтобы тот, кто заметит его неловкость, не посмел смеяться над ним.
По сути, он был забавным, но Эссборе всегда казался увальнем и своим потенциальным мужем она его никогда не представляла. Сейчас тоже не смогла представить, но по другой причине, а не из-за отсутствия симпатии к нему.
Как и любая визгорна, Эссбора до сего дня, не рассматривала необходимость любовных чувств между мужем и женой. У визгоров это было не принято. Хотя слышала, что у авидов между супругами существует любовь, но не задумывалась над этим. Визгоры считали любовь – вздором, и до нынешнего дня дочь вождя думала также, но сегодня, она почувствовала, что ее душа имеет как бы «нишу», о которой она до сих пор не знала. Оказалось, что в этой «нише» существуют эмоции и даже симпатии. Эссборе хотелось разобраться, понять, что это такое, и вот, так неожиданно – это предложение отца. Она не знала, что ответить.
— Можно мне подумать… несколько дней? — осторожно спросила она, чтобы потянуть время.
— Конечно, — сначала согласившись, отец чуть помедлив, нетипично для пробы дочери, которой в основном никогда не отказывал, возразил:
— Хотя я не знаю, о чем тут думать? — говоря это, он уже представил дочь замужем за Дариоттом и свои выгоды от этого. — Выбор отличный!
— Но отец, пожалуйста, несколько дней, — чувствуя, что отец не вник в просьбу, упрашивала дочь.
— Да, да, хорошо, Эсс, — рассеянно согласился вождь. Не видя причин для отказа, он решил, что дочь просит отсрочки от смущения, и не предав значения ее просьбе, довольный, собирался уходить.
Уже в дверях, вдруг остановился. Слегка поколебавшись, сказал, изменив тон до официального:
— И знаешь, Эсс, я бы хотел, чтобы ты больше не приближалась к авидам. Не разговаривала с ними, и уж, конечно, не держала за руку! — под конец его голос зазвучал как приказ.
Эссбора ахнула, не ожидая, что сегодняшнее приключение откроется так быстро.
— Как вы узнали, отец?
— Это неважно, — взгляд вождя стал строгим: — Ты понимаешь, что тебе не пристало общаться с авидами? Приближаться к ним опасно! Это делают только специально обученные визгоры. А ты – дочь вождя, не забывай это, а также то, что авиды – наши рабы! — слова отца стали хлесткими как удары хлыста.
Эссбора знала, что он прав. Визгоры считали общение с авидами очень сложным. Авиды обладали более мощным интеллектом, и бывали непредсказуемыми для своих хозяев. Визгоры оказывались в большом затруднении, пробуя управлять ими с помощью приказов. Поэтому визгоров, управляющих рабами, специально обучали, а для прочих общение с авидами было запрещено. Несмотря на очевидность доводов, Эссбора неожиданно для себя, вскрикнула:
— Но почему?! Разве рабы не могут быть друзьями?!
Дернувшись, отец тоже повысил голос:
— Я вижу, они уже успели плохо на тебя повлиять?!
— Но отец!
— Это не обсуждается! — резко одернул дочь вождь — Подумай об этом, и… доброго сна, Эсс, — он вышел, громко хлопнув дверью.
«Но ведь они спасли меня сегодня!» — эти слова жгли Эссборе горло, но она не посмела сказать их, да и отца уже не было в комнате.
И тут она заметила, насколько взвинчена, и как это ново для нее… прежде она не помнила за собой таких выпадов. — «А что, если отец прав, и авиды плохо повлияли на меня?» — засомневалась она, но перебрав в памяти происшествия сегодняшнего дня, не вспомнила ничего подозрительного: «Нет, не может быть! Речи авидов были так естественны! Я не почувствовала никакого давления или принуждения с их стороны!» — еще раз сопоставив, дочь вождя пришла к мысли, что авиды не хотели ей зла: «Нет, они ведь спасли меня и были так гостеприимны… Отец, просто, руководствуется общими правилами… Невозможно думать, что авиды хотели плохо на меня повлиять! — но спохватилась: — Тогда почему я так разволновалась? Такое волнение я чувствую, только когда вижу, как авиды материализовывают предметы! — эта мысль натолкнула на новую: — А кстати, а почему я так волнуюсь, когда вижу материализацию? — прежде, дочь вождя не задумывалась над этим. — Ведь остальные визгоры равнодушны к этому процессу, — и подозрение, что здесь кроется тайна, стало медленно в ней созревать. — Похоже, все неспроста, и в этом есть что-то странное…».