«Да, это очень серьезно!» — осознал он.
— Эссбора, дорогая, прости мои подозрения, — убедившись, что незаслуженно обидел ее, каялся, целуя ей ручки Кинус. — Я должен был доверять тебе.
Решив, что это была всего лишь ревность, Эссбора простила его, хотя и смотрела с упреком.
— Прости меня, любимая! — повторил он, и нежно держа ее ручку, коснулся губами ее запястья, слегка подул на него – синяки исчезли. — Впредь я не буду делать таких поспешных выводов!
— Да, Кинус, постарайся! Ведь, кроме тебя, у меня больше никого нет! — серьезно сказала Эссбора, вспомнив, как страшно ей было, когда он хотел уйти, и чуть помолчав, тихо добавила:
— И ты прости,… что назвала тебя рабом, — и виновато взглянула на него.
— Что ж, это правда, — горько отозвался Кинус. — И этого пока не изменить…
Они помолчали.
Немного успокоившись, Эссбора позволила себя обнять… и… между влюбленными воцарился мир. Эссбора не сердилась на Кинуса, посчитав, что его ревность спровоцирована способностями к ясновидению. ««Увидев» со мной брата, он принял его за Дариотта», — сообразила она.
— Надо же, авиды, оказывается, могут ошибиться, «видя» ясновидением…— хотела пошутить она, но шутка получилась горькой.
— Да… — Кинус смущенно перевел тему на поцелуи, и
некоторое время они снова восхищались близостью, которая после их небольшой размолвки показалась еще слаще.
Занимаясь любовью Кинус оставаться сосредоточенным, казалось, его мучают какие-то мысли:
— Скажи, Эсс, Сориус ведь твой сводный брат? — что-то обдумав, спросил он.
— Да, он сын мачехи.
Понимая, что Эссборе угрожает смертельная опасность, Кинус не знал, как поступить. «Наверное, пока не стоит посвящать ее в то, что я «увидел»! Я не полностью уверен, что брат намеренно толкнул ее, может, он просто мимо проходил, — сомневался он после того, как его ясновидение только что, ввело его в такое заблуждение. — Если я скажу, что брат хотел ее убить, это сильно напугает ее, но предупредить необходимо!» — решил он и спросил:
— Значит, брат начал тебя шантажировать?
— Да! Я чудом избежала его домогательств...
— Эсс, мне не хочется пугать тебя, но боюсь, что желание овладеть тобой не главное, что им движет, — начал после паузы Кинус.
— Не знаю, а что еще?
— Не скажу с уверенностью, но тебе надо быть осторожней. Не оставайся с ним наедине, похоже, помимо желания, он питает к тебе ненависть.
— Ненависть? — Эссбора задумалась, они с братом не ладили, но то, что он ее ненавидит, она не предполагала. — Не знаю, ему всегда казалось, что отец уделяет мне больше внимания, — пояснила она.
«Вот и мотив, — подумал Кинус, — хотя не исключено, что здесь еще что-то». Понимая, какая серьезная опасность угрожает его возлюбленной, он не мог ничего придумать, чтобы оградить ее от этого.
— Может, тебе следует рассказать отцу о домогательствах брата?
Она посмотрела ему в глаза:
— Но тогда… придется рассказать о нас с тобой! Или даже брат сам заявит об этом, если я нажалуюсь. А это, сам понимаешь, будет иметь очень серьезные последствия, — она помолчала. — Я не готова к этому. Я и так с ума схожу от мысли, что наши с тобой отношения через три дня кончатся, — прижавшись к любимому, грустила она, сдавленно признавшись: — Сегодня я чуть не рассказала все Дариотту! Я до сих пор с дрожью вспоминаю это, но самое страшное еще впереди…
Кинус вздохнул, соглашаясь.
— Единственное, чего я хочу, — продолжила Эссбора, — чтобы реконструкция старых пещер, из-за которой отец отложил свадьбу, продлилась как можно дольше…
— Отец отложил свадьбу из-за реконструкции… пещер? — заинтересовался Кинус.
— Да, если бы не это, он бы сыграл ее завтра.
— Так, значит, пещерам мы обязаны этой небольшой отсрочкой, — Кинус задумался, он вспомнил вчерашнее откровение, пришедшее ему во сне. Ведь оно подсказало, в каком направлении действовать, чтобы они с Эссборой были вместе. То есть их может спасти возвращение «инфаскопа», спрятанного, по слухам, как раз в этих старых пещерах, а теперь отец Эссборы решил реконструировать их. Кинусу показалось странным такое совпадение.
— А что это за реконструкция? — заинтересовался он.
— Отец хочет приспособить их под резервуар воды для полива.
— И на это ему понадобятся три дня?
— Он говорил – да.
«Странно, странно, — размышлял авид. — Возможно, это неспроста».
«Что же будет, когда кончатся эти три дня?» — тем временем думала Эссбора и ощущала, что словно стоит на краю бездны. Кинус почувствовал ее тревогу.
— Дорогая, что случилось?
— Мне страшно, три дня – это так мало! — она вытерла слезы: — Может, я вчера неправильно поняла, но ты, кажется, говорил, что у нас есть шанс быть вместе? Скажи, ты действительно так считаешь?