Удивленный спокойствием пасынка, Витор несколько секунд размышлял об этом, потом ответил:
— Да. Через несколько дней. Сейчас надо организовать поливочные работы, а свадьба сразу после… – дня через три, — уточнил вождь.
Поливочные работы Сориуса не заинтересовали, но то, что он хотел, он узнал. Поняв, что вопрос о свадьбе решен, срок тоже примерно ясен, и его «карта» на данный момент бита, собирался уходить:
— Значит, Эссбору можно поздравить?
— Да, да, конечно, — изумился Витор, недоумевал: «Что это он вдруг переменился? Начинает взрослеть? И из несдержанного, ревнивого, капризного юноши,… умеющего только портить настроение, становится уважительным и послушным?»
— Хорошо, отец. Если все так сложилось, ничего не поделаешь, — эти слова поразили Витора еще больше: «Неужели он наконец-то смирился?» — обычно холодный взгляд Витора смягчился и потеплел.
— Поверь, сынок, так будет лучше, — мягко, чуть извиняясь, успокоил вождь.
— Да, да, — рассеянно ответил Сориус. — Может быть. Ну, я пойду? — удивляясь, что тон Витора, обычно безоговорочный и непреклонный, почему-то смягчился.
— Иди, сынок, — немного помолчав, Витор не удержавшись, добавил: — Я рад, что ты, кажется, начинаешь взрослеть!
Сориус вышел в отвратительном настроении – последняя фраза Витора все-таки вывела его из себя. «Итак, все, все надежды рухнули! Со свадьбой решено! А тут еще Витор проявил отцовские чувства! Сколько раз я пытался наладить с ним контакт, убедить, что буду хорошим преемником! — нервничал Сориус. — Он и слушать не хотел! А сейчас, когда я пришел узнать пустяковую информацию, вдруг подобрел,… похоже, даже извинялся… — в бешенстве думал Сориус, передразнив: «Я рад, что ты, кажется, начинаешь взрослеть», — и со злостью ударил кулаком в стену:
— Да он, гад, просто издевается надо мной!
Не связав, чем вызвана такая реакция отчима, Сориус лишь сильнее обозлился, – никогда не рассматривая свое поведение критически, он во всем винил только окружающих, считая, что все ему должны.
Выйдя из подъезда, подошел к своему плавноходу. Шофер уже ждал его.
— Трогай, — скомандовал Сориус, садясь в кабинку.
Они поехали – до развилки дорога была одна.
— Куда едем? — спросил водила, подъезжая к развилке.
— К Дариотту, — откинувшись в кресле, Сориус обдумывал странный тон Витора, и бесился. «Отчим так сладко пел потому, что сделал-таки по-своему, наплевав на мою просьбу! Потому что думает только о доченьке – этой маленькой дряни Эссборе, — переключившись на сестру, занервничал сильнее.
— Какая же она дрянь! Да еще как на зло соблазнительная! Как она позавчера угадала, что я приду к ней ночью, – встретила с электрошоком! А ведь идея казалась мне беспроигрышной, я был уверен, что сестра побоится огласки и будет покладистой! Маленькая дрянь! Даже не испугалась, что я расскажу отцу про ее раба, — удивлялся он. И все-таки Сориус считал, что после того как он толкнул сестру на тропинке, события стали развиваться в его пользу. — Кто бы мог подумать, что Эссборе понравится этот раб – авид? А главное, что они дойдут до поцелуев! Просто невероятно, как это они сошлись? Ну, а мне это на руку! Эссбора скомпрометировала себя, целуясь с рабом. Подала тему для сплетен, плюс опустила расчет – главный стимул для брака, а это неприемлемо! Она утратила к себе уважение! Повела себя как недостойная дочь вождя визгоров! — бесился он, и, спохватившись, заключил:
— Но это большой козырь в моих руках, сестра еще пожалеет, что отказала мне!».
Сориус жалел только, что отчим относится к нему пренебрежительно: «Я не могу рассказать Витору о похождениях его доченьки, – он просто не поверит мне. Подумает, что наговариваю на сестру, и спишет все на то, что я ревную!» — поэтому в голове у него был другой план:
— Витор еще будет умолять меня стать преемником, — язвительно проговорил он, добавив:
— Когда поймет, что другой кандидатуры у него просто нет!
«Только бы Дариотт был дома, — взволнованно вспомнил он о цели поездки, но тут же успокоился: — Хотя этот «увалень» наверняка дома: куда ему идти? Развалился, наверное, в кресле, в своей комнате, и пьет веселящие напитки. Это как пить дать».
Витор частенько брал пасынка с собой в поместье Дероуса, когда ездил туда по делам, поэтому Сориус и Дариотт немного дружили, если конечно такие отношения можно назвать дружбой. Скорее они были похожи на самолюбование одного в присутствии другого, как в театре одного актера и одного зрителя, периодически меняющихся местами, но «приятели» не видели в этом ничего плохого, так как по-другому дружить не умели. «Я просто обязан поздравить друга с предстоящей свадьбой», — криво усмехнулся Сориус.