Его уверенность придала Эссборе силы, она с надеждой посмотрела на него, и последовавший поцелуй был одновременно и обжигающим, и безмятежным.
Однако сейчас кое-что еще привлекало их внимание и, воздержавшись от продолжения, влюбленные разложили «инфаскоп» на берегу.
— Как же его включить? — спросила Эссбора.
— Нужен ключ воспроизведения, — напомнил Кинус.
— И что же делать?
— Давай попробуем поискать и его, — предложил авид, — надо еще раз обследовать скалу.
Снова материализовав мостик, Кинус поднялся на него, но уже без Эссборы. Осмотрев каждый сантиметр скалы, он несколько раз открывал и закрывал тайник, обследовав и его, но нигде не было даже намека на ключ. Кинус опять материализовал знакомый им «фонарик» посредине купола, так как было уже темно, и продолжал поиски до тех пор, пока полностью не убедился, что это бесполезно. «Если бы я знал, как этот ключ выглядит! Хотя в любом случае ничего похожего на ключ нет!» — подосадовал он, и сошел с моста.
— Наверное, Абирус носит его с собой! — предположил он.
Влюбленные поняли, что столкнулись еще с одним серьезным препятствием, и Эссбора снова загрустила, но Кинус не намерен был сдаваться. Ведь желание найти «инфаскоп» исполнилось… да еще и как по волшебству, быстро. «Наверняка Абирус вновь посетит это место, — думал он. — Надо только подождать его здесь, и… уговорить вернуться в поселок, – достаточно старик уже побегал, наверное, испытал немало мытарств. Да и авиды будут рады его возвращению! Возможно, убедить его будет трудно, но попробовать стоит», — подумал Кинус, и сказал:
— Полагаю мне надо остаться здесь и дождаться Абируса.
— Да, но у нас так мало времени! Всего два дня! — испуганно напомнила Эссбора.
— Ничего не поделаешь, Эсс! Наберись терпения…
— А если тебе попробовать материализовать этот ключ, — предложила дочь вождя, очень сожалея, что, несмотря на удачу, все останется, как прежде. «Ведь не хватает-то такой малости… теперь, когда все, казалось бы, сбылось!» — сокрушалась она, предположив:
— Или кто-нибудь из авидов материализует его!
Кинус грустно улыбнулся:
— Нет, Эсс, – это не получится. Даже Абирус не знал, как смог материализовать «инфаскоп», а ключ воспроизведения – его неотъемлемая часть. Если бы так просто было его материализовать, авиды давно бы уже сделали это.
— Но если Абирус не придет за это время? Может, он давно сюда не приходит! — испуганно предположила дочь вождя, с дрожью подумав, что Абирус вместе с ключом мог давным-давно сгинуть где-нибудь в джунглях.
— Тогда, конечно, не останется выбора! — отозвался Кинус, уловив ее мысль. — Тогда придется вернуть «инфаскоп» без ключа, — Кинус снова грустно улыбнулся. — Только боюсь, что в этом не будет толку, – визгоры сочтут, что пророчество сбылось не полностью, и авиды останутся рабами.
Объясняя это, он думал: «Если рабство не будет отменено, то, кроме огласки нашей связи и расплаты за нее, это ничего не даст», — но эти грустные мысли Эссборе он не раскрыл, а постарался успокоить, обобщив: — Эсс, будем пока надеяться на лучшее!
— Хорошо, — печально согласилась девушка. «Конечно, Кинус прав. Если принести «инфаскоп» как свое оправдание, то, разумеется, с ключом», — подумала она. — Тогда попробуй дождаться Абируса и убеди его вернуть «инфаскоп».
— Да, это единственное, что нам остается. А сейчас надо закрепить «инфаскоп» на прежнее место. Вдруг Абирус имеет какие-нибудь ориентиры и издалека поймет, что «инфаскопа» нет. Тогда он может затаиться, и у нас вообще не будет шанса. Конечно, неизвестно, придет ли старик в течение двух дней, но подождать стоит…
Кинус опять зашел на мостик, оставшийся с тех пор, как он искал ключ воспроизведения, и прикрепил «инфаскоп» на прежнее место.
— Вот только помнит ли Абирус, что забыл закрыть тайник? — Кинус секунду сомневался, но решил, что закрыть будет надежнее, что и сделал, нажав на знакомый рычаг. — Вряд ли старик это помнит это, иначе бы давно вернулся! — Закрыв ставни, сошел с мостика, из-за которого начал уже беспокоиться: «Не слишком ли прочным я его материализовал?».
После водворения «инфаскопа» на место, Эссбора заторопилась: было около десяти часов, – она опять опоздала к ужину. Сегодня она спохватилась немного раньше, чем в прошлый раз, но это не сильно меняло положение: после ее позавчерашнего опоздания – сегодняшнее – могло вызвать серьезное подозрение отца. Влюбленные стали поспешно одеваться. Эссборе пришлось надеть платье прямо поверх мокрой нижней юбки и корсета, – был вечер, и одежда сохла медленно, но сейчас было не до этого, надо было спешить.