— Эсс, дорогая, ты подаришь мне свой рисунок, — вдруг спросил Кинус.
— Конечно! — она протянула ему рисунок. Авид только сейчас внимательно посмотрел на него и заметил неточность в изображении водопада. «Как символично!» — улыбнулся он, сопоставив «благословение», пришедшее с небес, падающий с неба дождь (смывший отпечаток на плече Мириоса), «инфаскоп» скрытый водопадом, и… этот рисунок.
Эссбора тоже заметила, что ее водопад начинается с неба и смутилась, но услышала слова своего друга:
— Знаешь, редкий авид умеет рисовать с таким чувством, Эсс, и главное, так точно все подметить! — проговорил он, думая: «Благодаря этой неточности я и понял, где искать нашу реликвию».
Эссбора была польщена, ей почему-то очень понравилось, когда Кинус сравнил ее с авидами, но она промолчала. Начала заворачивать картину в шарфик, но авид остановил ее.
— Подожди, Эсс, давай открепим картину от подрамника, а то мне с ней будет неудобно, ведь я останусь здесь ждать Абируса.
Он открепил картину от складного подрамника и, сложив, отдал Эссборе. Начал сворачивать холст (на котором была изображена картина), но заметил на траве бумажку, ту, на которой записал слова пророчества и сделал рисунок старца. Подняв, сложил вместе с холстом, скатал все в рулон, обвязал тот шарфиком Эссборы, и прикрепил себе на пояс:
— Ну, вот и все, теперь можно идти!
За время, пока они собирались, наконец-то исчез и мостик.
глава 17 Сориусс задумал месть
На этот раз, избавившись от купола, Кинус внимательно огляделся, помня о слежке брата Эссборы, но сейчас никого не заметил.
Он хотел сразу остаться у водопада, чтобы дожидаться Абируса, но не проводить Эссбору не смог. Понадеявшись, что старик не появится в его отсутствие, пошел с ней. Они дошли до лазейки и снова не удержались, чтобы не обняться перед расставанием. Сегодня у них был ощутимый прогресс в поиске «инфаскопа». Казалось, еще немного и все получится – надо найти всего лишь ключ, и их мечты исполнятся.
— Как ты думаешь, если мы вернем авидам «инфаскоп», нам разрешат пожениться? — спросила Эссбора после долгого объятия.
Это был сложный вопрос.
— Вообще браки между авидами и визгорами – большая редкость, — после некоторого раздумья ответил Кинус. Он был значительно больше осведомлен об обычаях их планеты.
— Но, может, если авиды станут свободными, это получится? — понадеялась Эссбора.
Дочерей вождей не принято было посвящать в брачные обычаи жителей планеты. Для дочери вождя в этом плане существовал только один путь: подчиниться воле отца, который определял ее судьбу.
Однако Кинус знал, что браки между авидами и визгорами никогда не приветствовались: потомство от таких браков получалось не всегда. В случае если в брак вступали авид и визгорна, потомства они не производили. Если, наоборот, это были визгор и авидина, то дети рождались, но мальчики были не репродуктивны, а девочки могли родить, но мальчики, рожденные ею, не имели детей. То есть от брака между визгором и авидиной способность к деторождению была только у девочек, поэтому потомство от таких браков исчезало уже в третьем – четвертом поколении. Детей от смешанных браков провозглашали визгорами, из-за того, что они не имели способности к материализации, правда у них обнаруживались другие способности, например хороший голос, умение незаурядно мастерить или рисовать. Однако визгоров таланты не интересовали, как и искусство вообще, им важна была только материализация. Они считали, что они и сами могут нарожать визгоров и без помощи авидов, поскольку авид или авидина, в браке с визгором или визгорной, не могли производить потомство, способное к материализации и это было главным аргументом против таких браков. Ведь визгоры были крайне заинтересованы в материализации, – она обеспечивала им жизнь, поэтому считали, что в смешанных браках авиды только напрасно расходуют себя. Подобных браков и раньше можно было счесть по пальцам, а после того как авиды стали рабами, они вообще прекратились. Невозможно было найти визгора или визгорну, согласных пожениться с рабом или рабой.
Авиды же вообще тщательно заботились о чистоте своей крови, ну и так же лелеяли свою способность к материализации, поэтому и тем, и другим смешанные браки были крайне неинтересны.
Если же пара авида с визгорной все-таки хотела пожениться, им надо было проявить упорство и добиться особого разрешения. На это должны были согласиться все авиды на общем сборе авидов и вождь визгоров, представляющий сторону визгоров и с согласия своего народа. И тогда, если все были согласны, брак мог состояться, но получить согласие было очень трудно, – такой брак воспринимался жителями планеты как мимолетный каприз и в большинстве случаев кончался разводом. Разводы же сами по себе вызывали порицания.