— Госпожа, с вами все нормально? — взволнованно спросил дворецкий, в полумраке коридора не разглядев ее мокрого платья.
Осиуз часа два метался по коридору, поджидая ее, – заметив, что Эссборы нет к ужину, и она не появилась, когда стемнело, встревожился. Понимая, что должен доложить об ее отсутствии, но, не желая подводить молодую госпожу, сразу ничего не предпринял, а сейчас, когда до приезда Витора остались считанные минуты, сильно забеспокоился. Ведь приехав, Витор спросит у него, где Эссбора и почему он не отреагировал на ее отсутствие? Дворецкий собирался, было, отправиться с докладом к Ильве, так как дома была только она, но тут появилась пропавшая дочь вождя.
— Да, Осиуз, все в порядке, — ответила Эссбора, но заметив взволнованный вид старого слуги, настороженно спросила:
— Что-нибудь случилось?
— Нет, госпожа, ничего, просто я обеспокоен, что вас так долго нет. Витор должен приехать с минуты на минуту, а я так и не решился доложить Ильве о вашем отсутствии.
— Так значит, никто не знает, что я задержалась?!
— Никто, госпожа.
Эссбора просияла:
— Спасибо, Осиуз, и думаю, лучше никого не расстраивать, ведь я пришла, и у меня все хорошо.
— Конечно, госпожа, — его это тоже вполне устраивало. — Я сейчас принесу вам ужин.
— Да, спасибо, — Эссбора зашла к себе. Сняв мокрое платье, приняла душ, надела тонкую рубашку и пеньюар. Осиуз принес ужин. Наскоро перекусив, дочь вождя легла в постель и стала думать: «Что если Абирус не появится до завтра или, еще хуже, до послезавтра? — этот вопрос показался очень страшным, но следом возник другой, просто ужасный. — Хорошо, допустим, Абирус придет, и Кинус уговорит его вернуть авидам реликвию, и авиды станут свободными, но я-то – не авидина! — это был тупик. Разговор с Кинусом о возможности пожениться, подействовал на нее удручающе.
Она уловила сомнения, в ответах возлюбленного, поняла, что они обоснованы, и отчаялась:
— Кинус сказал, что браки между авидами и визгорами – редкость. Это понятно! Страшнее другое, то, что дочь вождя визгоров не может стать женой авида, ни в каком случае. — Она ворочалась с боку на бок и не могла уснуть. — Ведь я то – не авидина… Даже если мы найдем «инфаскоп», нам все равно не разрешат пожениться…
Ей захотелось пойти и рассказать все отцу, чтобы снять с себя вину хотя бы перед ним. Вскочив, она схватила пеньюар: «Отец! Он всегда утешал меня! Может, он что-нибудь придумает… — подчинившись панике, дочь вождя направилась к двери, но, осмыслив свои действия, спохватилась. — Стоп, что я делаю?! Если я расскажу о Кинусе, его бросят в темницу! Да и отец, что будет с ним, когда он узнает?! Ведь я так подвела его. Нет, он ничего не исправит, а мне надо успокоиться. Нельзя поддаваться мрачным мыслям! — скинув пеньюар, она легла. — Отец не сможет отменить свадьбу без скандала, и единственный выход – продолжать искать «инфаскоп», — справилась с нервами дочь вождя. — Буду надеяться, мы его найдем! — Она долго лежала, сосредотачиваясь на этой мысли. — Обязательно найдем!» — Утверждение было шатким, но уснуть помогло.
Кинус же, несмотря на намерение караулить Абируса, давно спал на материализованном матрасе, под деревом возле водопада. У него было лишь слабое оправдание такой беспечности, – веревка – привязанная к руке. Если бы Абирус дернул за рычаг, Кинус, несомненно, проснулся бы,
но все получилось по-другому.
Старик Абирус действительно появился у водопада, когда почти рассвело. Подойдя, он нажал на еще один рычаг, замаскированный под камень, которого Кинус не заметил. Со дна озерца, перед водопадом выдвинулся мостик, приспособленный для удобного подхода к тайнику. Войдя на него, старик хотел, было, дернуть за рычаг, открывающий ставни, но в последний момент его рука дрогнула…
Абирус заметил, что ставни перед «инфаскопом» закрыты, почувствовал опасность и резко остановился. Присмотревшись, увидел веревку, привязанную к рычагу, а взглянув в направлении, куда она уходила, заметил Кинуса, мирно спавшего под деревом. Усмехнувшись, Абирус сошел с мостика и задвинул его обратно.
Он все уже знал про Эссбору и Кинуса. Вчера ночью, созерцая в «инфаскопе» их запретное свидание, он так разволновался, что, уходя, забыл закрыть ставни и сейчас пришел исправить ошибку. Увидев, что ставни закрыты, а к рычагу привязана веревка, понял, что тайник обнаружен, а его ждут. Удивляясь прыткости этой молодой пары, Абирус слегка заулыбался, вспомнив их ночные ласки. Занял выжидательную позицию чуть поодаль, видя и водопад, и Кинуса, и замаскировался.
Абирус хорошо знал и Эссбору, и Кинуса, и был в курсе того, что с ними приключилось. Он частенько смотрел на авидов и на визгоров, видя их в «инфаскопе». Придя предыдущей ночью к водопаду, он ощутил, что совсем недавно здесь был кто-то, и что-то происходило. Достав «инфаскоп» из тайника, спросил у него: «Кто это был?» — и увидел ответ, показавший влюбленную пару в момент, когда Кинус был в гостях у Эссборы. Их встречу Абирус и наблюдал некоторое время, потом, после подсматривания за влюбленными, оставшуюся часть ночи и вчерашний день страдал от жесточайшего приступа безумия. Такие приступы преследовали его постоянно, после рокового случая с визгорами. Абирус скитался где-то, не помня себя, и только сегодня к утру обрел должную ясность рассудка и пришел к водопаду. Ну а сейчас, опасаясь разбудить Кинуса, решил не брать «инфаскоп» из тайника, а притаившись, стал ждать – что же будет дальше.