Выбрать главу

Это подействовало, – через минуту дочь вождя, глубоко вздохнув, открыла глаза. Некоторое время смотрела отсутствующим взором, не воспринимая окружающее, а когда сознание стало проясняться, села. С трудом приходя в себя, огляделась и вздрогнула, – увидев в темноте ночи белый призрак, пристально разглядывающий ее. Вскрикнув, дочь вождя в ужасе отшатнулась.

— Не пугайся, — призрак чуть улыбался. — Я не причиню тебе вреда.

— Кто вы?

Пытаясь понять, готова ли она услышать его имя, Абирус не спешил ответить и с любопытством разглядывал ее.

Напрягая внимание, Эссбора тоже присматривалась к призраку – это был авид, но выглядел он необычно. У него были длинные, совсем белые волосы, и странные, резковатые черты лица. Одет он был просто, даже примитивно. Эссбора никогда не видела авидов в такой тривиальной одежде. Смутная догадка мелькнула у нее в голове, но девушка никак не могла на ней сосредоточиться, старик пришел на помощь:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Ты подумала правильно.

— Абирус!!! — не веря своим мыслям, вскрикнула дочь вождя.

— Да, это я, не пугайся…

Услышав подтверждение, Эссбора вздохнула и силы оставили ее. Толи оттого, что свершилось невероятное, или после действия сока ягузы, но дочь вождя стало трясти, как в лихорадке, у нее похолодели руки и посинели губы.

Абирус быстро отцепил и открыл флягу, висевшую у него на поясе, и, поддерживая Эссборе голову, поднес флягу ей ко рту.

— Это поможет, — он почти насильно заставил сделать несколько глотков. Напиток был обжигающий, но Эссбора почувствовала, как внутри разлилось тепло и прояснилось в голове. Немного придя в себя, дочь вождя неуверенно огляделась и увидела, что сидит на краю обрыва, ночью, в незнакомом месте. Последнее, что она помнила, – это был Кинус.

— Почему я здесь?! И где Кинус?! — сказав это, она замерла, испугавшись, что выдала имя возлюбленного.

— Об этом позже, — сухо отозвался Абирус и тоже замолчал.

Не рискнув повторить вопрос, Эссбора с тревогой разглядывала старца.

— Тебя зовут Эссбора, — сказал, наконец, тот, и, чуть помедлив, добавил: — И ты праправнучка Зориосса.

— Зориосса?!!! — дочь вождя открыла рот от изумления.

— Да!

Услышав подтверждение, Эссбора секунду недоумевала, но, совладав с удивлением, поправила:

— Я не знаю, откуда вы меня знаете, хотя это и не мудрено, но должна сказать, что к Зориоссу… я не имею… никакого отношения.

— Имеешь, — настаивал старик. — Ты ведь дочь Витора, а он – внук Зориосса, моего давнего приятеля.

Эссбора решила, что перед ней сумасшедший. Она помнила отзывы об Абирусе. И визгоры, и авиды считали неадекватным легендарного старца, говорили, что он подвержен приступам безумия, – мысль о том, что перед ней душевнобольной и его последние слова, как подтверждение тому, испугали ее.

— Не бойся, — Абирус прочел ее мысли. — Я сказал правду. Да, я долго жил в одиночестве, но это не мешало мне знать все о моих собратьях. Я смотрел на них в «инфаскоп», ставшим моей страстью и моим проклятием, — немного помолчав, Абирус продолжил:

— Я не должен был говорить тебе о твоем истинном родстве. Это могли сделать только Витор – твой отец, который сам ничего не знает, и Зориосс… — задумавшись, Абирус сел напротив Эссборы. — Я помню его еще юношей… — он снова помолчал, и, сменив тему, обратился к девушке:

— Я знаю, что ты в беде, и помочь тебе некому. Я все знаю про вас с Кинусом.

Вздрогнув, Эссбора испуганно взглянула на старика.

— Что ж, это закономерно, — не обратив внимания на ее испуг, продолжал он, — то, что между вами возникли чувства. Ведь ты авидина, и тебе трудно полюбить визгора. Предполагаю, что Зориосс уже все понял про вас с Кинусом, но продолжает упорствовать и думать, что это невозможно. Хотя знает, чем тебе это грозит. Конечно, для него сейчас важнее условности! — Абирус мог читать мысли даже у тех, за кем наблюдал в «инфаскопе». Он понял сомнения Зориосса по поводу Эссборы и Кинуса, и то, что Зориосс отмахивается от них, не желая верить…

— А мне нечего терять. Я и так совершил много ошибок… поэтому взял на себя смелость раскрыть тебе правду. Надеюсь, Зориосс не будет на меня за это в обиде. И может, задумается, на что обрекает правнучку своей тайной…