К тому Витор не хотел, чтобы тайна рождения его дочери раскрылась. Он считал, что раз ты, Эссбора, – визгорна только наполовину (поскольку твоя мать авидина), то если об этом узнают, – это будет плохо для тебя. Появление же второй жены для него не играло большой роли.
После того как Витор перестал встречаться с Аниорой, он постоянно страдал от этого. Его любовь превратилась в нескончаемую ноющую боль, и его мало что интересовало в тот период. Постепенно эта боль, вызванная подавляемыми чувствами, немного успокоилась, и неожиданно для себя Витор нашел утешение в своей маленькой дочери.
Абирус почти закончил рассказ и, обратившись к Эссборе, добавил:
— Со временем тайна твоего рождения все больше отдалялась. Витор, правда, и сейчас волнуется из-за этого, но напрасно. Зориосс ведь тоже «поколдовал» с тобой, только уже по просьбе Витора, поставив барьеры на узнаваемость, и теперь определить эту тайну могут только особо мудрые авиды, а по распоряжению твоего отца, авидов к тебе вообще не допускают.
— Вот и вся история. Остается лишь добавить, что по мере того, как ты росла, твои глаза из черных – становились – синими. А волосы, светлея, стали похожи на волосы тех визгоров, у кого они цвета меди. Правда, у тебя этот оттенок намного насыщенней, но визгоры, к счастью, не придают этому значения. Видимо, или Зориосс не слишком постарался, или ты оказалась чересчур своевольной, — заключил Абирус, и слегка улыбаясь, поглядел на очаровательную спутницу. Она молчала, не в силах ничего комментировать, и лишь вытирала слезы.
Некоторое время они сидели молча, думая каждый о своем. Абирус вспоминал прошедшие дни. Эссбора, осознавая услышанное, размышляла: «Наверное, моя жизнь была бы совсем другой, если бы мой прадед не отдал своего внука визгорам!». То, что она на самом деле – авидина, приводило ее в восторг и немного пугало. «Так вот откуда у меня увлечение рисованием. И странное ощущение, когда я вижу материализацию. И моя внешность, нехарактерная для визгоров. Значит, действительно, то, что у меня с Кинусом возникла любовь – закономерно, — у нее потеплело на душе. — Интересно, что скажет Кинус, когда узнает, что я – авидина», — подумала она, и тут… вспомнила о нем. Поначалу, когда она задала Абирусу вопрос о Кинусе, она не совсем пришла в себя после действия ягузы, поэтому не настаивала, чтобы старик ответил, но сейчас это серьезно обеспокоило. «Где же Кинус? Ведь мы были вместе. И уже глубокая ночь. И что я скажу отцу?» — эти вопросы встревожили, навалившись.
Попробовав встать, Эссбора обнаружила, что не может подняться. Она ощущала необъяснимую слабость и дрожь, и тело не слушалось.
— Да что это со мной?! — воскликнула она и, понимая, что старец все знает о них с Кинусом, повторила предыдущий вопрос:
— И где все-таки Кинус?!
«Наверно, было нелегко услышать все то, что я рассказал, а теперь еще придется сказать о случившемся с ее другом», — Абирус снова открыл флягу:
— Подожди, ты еще не пришла в себя. Сделай пару глотков, чтобы закрепить эффект. — Он протянул ей флягу, надеясь смягчить то, что придется сообщить о Кинусе.
Немного отпив, Эссбора встала, и с удивлением осмотрела платье – оно было изодрано и все в грязи.
— Почему Кинус оставил меня в лесу, и почему я в таком виде? — недоумевала она.
Понимая, что сказать все равно придется, Абирус ответил:
— Видишь ли, где Кинус, я не знаю. Последний раз, когда я видел его, Сориус и Дариотт тащили его, связанного, через лес.
— Что?!!! — в ужасе воскликнула Эссбора.
— Думаю, мы можем посмотреть, где он сейчас, в «инфаскопе», — предложил Абирус, не зная, чем помочь.
— Да, да, конечно! Если можно! — взволнованно заторопила девушка.
Абирус хотел, было, разложить на земле «инфаскоп», но поблизости мелькнули факелы, осветившие лес, и послышались голоса. Эссбора с Абирусом находились рядом с водопадом, который сильно шумел, поэтому услышали, звуки, когда те, кто их издавал, были совсем близко. Это была группа визгоров с факелами в руках. Увидев их, Абирус быстро схватил «инфаскоп» и подтолкнул Эссбору к большому, развесистому дереву. Укрывшись за ним, они стали ждать, когда визгоры пройдут.
— Тебя ищут, — тихо сказал Абирус.
Эссбора и сама понимала это, но ей надо было узнать, что с Кинусом, поэтому она и не думала идти домой. У нее было много других вопросов, например, о «инфаскопе». Да и появиться перед визгорами в таком виде было немыслимо и чревато всевозможными сплетнями.
Визгоры тем временем подошли ближе, и Эссбора услышала, что они разговаривают о ней.