— Распрекрасная доченька нашего вождя, похоже, загуляла! — подначивал кто-то. — И мы ищем ее не в том месте!
Раздавшиеся смешки перебило чье-то возмущение:
— Да хватит вам языками молоть. Трудно заподозрить Эссбору в чем-то плохом…
— Кто знает... — протянул зачинщик разговора, не поспешив согласиться. — Пару дней назад ее тоже хотели искать, но она сама пришла, — последовала выразительная пауза. — К полуночи!
— Да сплетни все это! Эссбора – честная и ответственная.
— Но вчера я сам видел, как она пришла далеко затемно, — сказал еще кто-то. — И вся мокрая, будто купалась в одежде.
— Ничего себе! — раздались возгласы. — Это неспроста! Да и Витор как-то уж очень торопится со свадьбой.
— А я слышал, что Эссбора ходит к рабам! Ее видел часовой.
— О… — многочисленные возгласы были весьма красноречивы.
— Так, может, поискать ее у авидов? — послышался откровенный смех.
— Нет, Витор не давал такого распоряжения.
Визгорам не нравилось, что вместо того чтобы сейчас быть дома, они вынуждены прочесывать лес, поэтому они, не особо стесняясь, обсуждали поведение Эссборы и немного злословили.
Наконец они прошли. Разговаривая, они не утруждали себя тщательными поисками, лишь мельком освещая факелами вызывающие сомнения места. После того как голоса стихли, Эссбора вздохнув с облегчением, с досадой заключила, что все же подала повод для сплетен.
Визгоры прошли, но это не означало, что опасность миновала. Могли появиться еще группы, ищущие дочь вождя, могли вернуться эти. Эссбора понимала, что им нужно спрятаться, чтобы спокойно включить «инфаскоп» и посмотреть, где Кинус. Зная, что свет от включенного «инфаскопа» заметен издалека и может привлечь внимание, Абирус предложил пойти к нему в хижину. Эссбора согласилась.
Они долго шли извилистыми тропами, по которым старик вел ее, пробирались через чащу, обходили непроходимые места. Стараясь не отставать, Эссбора думала об отце: «Оказывается, в его жизни тоже была тайная и безнадежная любовь. А также страдания и интриги. Все это удивительно, – эта история с Зориоссом, моей бабушкой и матерью. Интересно, где сейчас моя мать? Может, спросить у Абируса?» — Но разговаривать, идя гуськом по узким тропинкам, было неудобно, поэтому она промолчала. Еще ее огорчало, что визгоры стали сплетничать о ней, но думать об этом не было сил.
Когда они подошли к хижине Абируса, Эссбора поняла, почему, несмотря на все старания, его до сих пор никто не обнаружил. Хижина была тщательно замаскирована в плотных густых зарослях, но помимо этого, вокруг был создан особый иллюзорный эффект. Если бы Эссбора видела эффект, создаваемый их с Кинусом куполом-залом снаружи, то поняла бы, что здесь, то же самое. Обнаружить хижину можно было, если упрешься прямо в нее. Эссбора даже не сразу смогла войти в дверь, замаскированную под дерево, – при входе создавалась иллюзия, что можно удариться о ствол, шагнув на него.
Хижина состояла из одной комнаты, и обстановка в ней была проста и незатейлива, складывалось впечатление, что Абирус не придавал большого значения комфорту. Напротив входа – окно, возле которого стол, рядом со столом – скамейка, в углу большой сундук, у противоположной стены лежанка. На стенах полки со всевозможными снадобьями. Абирус чувствовал себя чересчур виноватым, чтобы украсить свое жилище со свойственной собратьям роскошью, – он словно наказывал себя не присущей авидам простотой.
Подойдя к столу, Абирус расстелил «инфаскоп», включил и задал установку – показать Кинуса. «Инфаскоп» засветился голубым светом, образовав, словно в освещенной нише, объем внутри экрана, в котором наметилась маленькая черная точка. Она стала стремительно расти, становясь черным шаром, и… экран стал черным.
— Что это? — Эссбора отпрянула.
Абирус удивился, но, что-то сообразив, задал время на несколько часов раньше настоящего. Экран отреагировал и показал, как Сориус и Дариотт тащат связанного Кинуса к пещерам, – тот настолько замотан веревками, что визгоры тянут его как мешок. Эссбора вскрикнула, увидев возлюбленного в таком беспомощном положении. «Только бы он был жив!» — с ужасом подумала она, не отводя глаз от экрана, который продолжал показ. Вот Сориус и Дариотт подошли к третьему, не тронутому поливочными работами входу в пещеру, вошли, волоча Кинуса за собой. Сориус достал из кармана спичку и зажег ее. Спичка была большой и горела ярко и долго. Освещая путь, визгоры прошли несколько помещений внутри пещеры и вошли в самое большое: огромную залу, с гигантским насосом посредине. Подтащив Кинуса к насосу, привязали его к какой-то выступающей детали и удалились.