Инфекция
1
Когда меня вызвали ( а случилось это очень не скоро), я вошел, разделся, и сел на край смотрового стола. Врач - с виду крепкий, мрачный, бородатый мужик, - направил на меня жаркую лампу с белым , и как следует осмотрел.
- Хм-м-м-м-м..., - мычал он. - Хм-хм-хм... Ох-хо-хо...
Я не шевелился.
- И давно это у тебя? - поинтересовался врач.
- Почти что неделю, - ответил я, вспоминая. - Но может, чуть больше...
- Ай, ай, ай, - врач покачал головой, выворачивая бледную шею в разные стороны, напоминая больную курицу. Затем, без особого интереса, продолжил разглядывать мой агрегат. - А половые сношения без средства защиты бывали?
- Думаю, что нет, - солгал я зачем-то. Возможно, следовало сказать ему правду. По крайней мере, выглядел он, как человек понимающий, входящий в мое положение.
- Болит при мочеиспускании? - спросил врач.
- Ага.
- Небольшое шелушение кожи и покраснения в области головки, - законспектировал врач. И почесал резиновой перчаткой свою кучерявую бородку.
Тогда я спросил ( без особой надежды):
- А это как-нибудь лечится?
- Да лечится, лечится, - успокоил врач, махнув рукой куда-то в сторону окна, за которым сидела ворона, и смотрела на нас. - Дам тебе пожалуй одну мазь.
Тут он поднялся со стула, скрипнув ножками, и направился в сторону своего рабочего стола, заброшенного всяческой макулатурой. Затем открыл верхний ящик, и вынул оттуда маленький, сморщенный тюбик серого цвета. Я наконец-то поднялся с кушетки, натянул трусы со штанами, и стал зачем-то разглядывать свои старые кроссовки, залитые грязью.
- Правда, надолго этого тебе не хватит, - предупредил врач, протягивая мне в руки скрюченный тюбик. - Придется потом докупить. Я напишу на бумажке название.
- Хорошо. Как скажете.
- Мазать строго три раза в день. После обеда и ужина, - равнрдушно диктовал он, царапая ручкой по поверхности бумаги. Вырвал листок, скока, и тоже протянул мне, - Одежду носите свободную. Белье, пожалуй, что тоже.
На выходе из кабинета я наткнулся на здорового мужика с забинтованной головой. Он походил на изуродованную мумию. Из прорези засаленных бинтов наружу торчали огромные уши, два маленьких, испуганных глаза, клок черных, немытые волос, и до ужаса неестественный нос. Нос был весь красный, усыпанный пятнами, и облезающий. Складывалось впечатление, будто эту часть тела ему наспех слепили из глины, и присобачили промеж глаз.
Я отвернулся, и направился к выходу.
Оля ждала меня у входа в раздевалку, напротив регистрационной стойки, уткнувшись в своим аккуратным носиком в смартфон.
- Ну что там?! - завопила Оля, едва приметив меня за углом.
- Не кричи, - говорю ей.
- Что сказал доктор?!
- Ты можешь так не вопить?! Ничего. Инфекция какая-то...
- Какая еще к черту инфекция?! Откуда?!
- Я то по чем могу знать?! Ни с кем, кроме тебя, я больше не сплю, - сказал я, уныло вздохнув.
Оля испуганно выпучила глаза. На секунду мне захотелось, чтобы моя девушка исчезла, растворилась в воздухе, распалась на атомы. Или на что они там распадаются?
- Хочешь сказать, от меня заразился?! - спросила Оля озлобленно.
Я ничего не ответил. Сильно раскалывалась голова от больничного запаха хлорки. К тому же, чертовски сильно захотелось курить. А сигареты внезапно пропали из куртки, как только я вернул ее из раздевалки.
- Пойдем, - сказал Я Оле.
У выхода во двор мы случайно наткнулись на старикана в поношенной куртке, сжимающего в своих кривых пальцах, изрисованных зеленкой, баночку с мочой. Старик впечатался в меня плечом, едва не обрызгав содержимым баночки, и со словами "Извините, Бога ради!" растворился во мраке больничного коридора.
На улице я стрельнул сигарету у сторожа. Стоял промозглый ноябрь, и холод казался собачьим. Шапка на мне была тонкая, и нихера не согревала. Паршивое выдалось утро, подумалось мне, а завтра утром к тому же спешить работу.
Автор приостановил выкладку новых эпизодов