— Ты учился в средней школе? — спросила она, задержав ручку над карточкой.
— Да, мэм, — ответил Тодд учтивым тоном, которым он обычно разговаривал с учителями.
— В каком классе?
— В выпускном, — ответил он, в глубине души боясь, что женщина проверяет его, понимая, что он лжет ей и про класс и про возраст. Но потом он заметил стопки учетных карточек, перевязанных резинками, собираемые другими чиновниками, и понял, что может говорить все, что угодно, и никто никогда не подтвердит и не опровергнет это.
— Хочешь снова ходить в школу? Мы проводим здесь обучение. Сможешь получить диплом.
— Нет, спасибо, — радостно ответил Тодд. Он изо всех пытался придумать, как оправдать это решение.
Женщина равнодушно пожала плечами.
— Какие-нибудь профессиональные навыки имеешь? — спросила она.
— У меня раньше была работа, но не требующая профессиональных навыков, — сказал он. — Хотя я очень хорошо разбираюсь в компьютерах. А какие профессиональные навыки вас интересуют больше всего?
— Психотерапевт.
Он рассмеялся.
— Я не шучу, — добавила она.
Тодд открыл рот, но она заставила его замолчать, подняв вверх указательный палец. Универсальный знак, означающий «Подожди минутку». Она поставила перед собой старую механическую печатную машинку и начала с мучительной медлительностью стучать по клавишам, то и дело, поглядывая на учетную карточку. Наконец она выдернула из машинки кусок бумаги размером с визитку, поставила на ней печать, и протянула ему вместе с толстым конвертом.
— Это твое удостоверение личности, — сказала она ему, и объяснила, что с ее помощью он будет получать паек, доступ в душ, медицинские услуги, и прочее. — Это твой информационный пакет. В нем ты найдешь резюме твоей ориентировки — карту лагеря, здешние правила, список служб, и где они находятся. В приютах сейчас есть несколько свободных мест, так что тебе не придется строить себе жилище. Твое распределение выделено желтым маркером. Это твой претензионный билет, поэтому ты можешь взять с собой собственность, которую ты принес в лагерь. И, наконец, вот два противоблошиных ошейника. Надень их себе на лодыжки. Отгоняет вшей.
— Мерзость какая! — сказал Тодд. — То есть, спасибо.
— Есть какие-нибудь вопросы?
— Только один. У вас здесь есть магазины, или что-то вроде того?
— Есть шесть уличных рынков. Четыре, где люди продают всякую всячину. Один для овощей, выращенных в лагере, и еще один — для мяса.
— А какая тут ходит валюта? — напирал он. — Бартерная система или долларовая…
Оглянувшись через плечо, женщина крикнула, — Двадцать первый!
Тодд поднялся, пытаясь придумать, как бы подколоть эту тетку, но к столику уже подошла семья. Они протянули ей свой номер с таким видом, будто совершали жертвоприношение. Тодд решил про себя, что она того не стоит. Ей не унизить меня. Я выживал все эти дни, пока она сидела тут на заднице и заполняла учетные карточки. Я дрался и убивал, чтобы выжить.
Внезапно он вспомнил Сержанта, стоявшего перед госпиталем и извергавшего из своего АК47 языки огня и дыма в темноту. Вспомнил, как бросил «Молотов» в толпу Инфицированных. Вспомнил «Брэдли», сминающий на своем пути брошенные машины, его грохочущую пушку. И улыбнулся.
— Ха, — сказал он и пошел прочь, искать Этана. Тот стоял у одного из столов и выламывал себе руки в ожидании результата поисков.
— Как медленно, — сказал Этан с печальной улыбкой. И, тем не менее, он был счастлив, что появился хоть какой-то шанс.
— А где все остальные? — спросил его Тодд.
— Военные вызвали Сержанта и Стива на допрос. Уэнди получила работу копа и пошла смотреть выделенное ей жилье. Как коп она имеет внеочередное право на получение. Пол отправился в один из центров распределения пищи. Он будет там работать.
Тодд растерянно хмыкнул.
— А ты? Вернешься в школу? Здесь же проводят обучение.
— Я не вижу особой пользы в обучении математике, — сказал Тодд, и тут же осекся. — Ой, извини.
Этан печально кивнул. — Все в порядке. Я тоже уже не вижу смысла преподавать ее.
— У меня большие планы. Я тут припрятал…
— Сто восьмой, — раздался крик из-за одного из столиков.
Этан оживился. — Это я.
— Ну, — сказал Тодд, нахмурившись. — Думаю, еще увидимся.
— Конечно, — рассеянно сказал Этан. — Береги себя, Тодд.
В другой комнате Тодд собрал своей вещевой мешок, оружие и боеприпасы, и вышел на улицу под подернутое дымкой солнце, испытывая щекочущее чувство возбуждения.