— Но как же…
— Ты должна пойти туда, иначе все это будет напрасно! — как оказалось, Антон умеет уговаривать и временами говорит очень сильные фразы.
Уверенно кивнув, я с силой стиснула зубы, отчего даже почувствовала боль, что странно. Выпрыгнув через разбитое лобовое стекло, я побежала дальше от машины, чтобы военные не заметили меня. К счастью, все их внимание было сосредоточено на машине, а не на окружающей обстановке. Даже те, что охраняли выходы и входы ушли со своих мест, чтобы наказать незваных гостей. Это было мне на руку.
Прокравшись к одному из входов, разумеется, не главному, я ввела пароль из семи символов. Его я знала давно. Как-то раз я случайно увидела его на столе отца и запомнила. Кто же знал, что он мне пригодится для спасения мира. После открытия дверей я тут же прошмыгнула внутрь и спряталась за чем-то, похожим на колонну. Обычно в больницах так делятся отделения. Прислушавшись, я не услышала спокойных шагов, а это означало лишь то, что охраны тут нет. Однако я даже понятия не имела, где здесь, в этой громадной лаборатории искать одного единственного человека. Мне кажется, это нереально. Оставалось только положиться на подружку судьбу и смело идти по коридору, да почаще оборачиваться и прислушиваться.
Глубоко вдохнув, я стала продвигаться вперед. Вокруг меня были белоснежные стерильные стены и сероватый пол. Сверху на меня падал яркий, даже противный свет. Все это давило на меня. После всего того, что произошло со мной за пару дней, я просто не могла поверить, что здесь так чисто, тихо и безопасно.
Внезапно я услышала приближающиеся быстрые шаги. Колонн, если можно их так назвать, поблизости не оказалось. Бежать было некуда.
— Эй, ты кто? — услышав незнакомый мужской голос, я обернулась. — Зомби! — белобрысый мужчина средних лет в белом халате достал из-за него пистолет и направил его на меня. Да, мой вид и правда не внушал доверия: кровавая рубашка с одним рукавом, стертое плечо, чумазое лицо. На его месте я бы поступила точно также, однако поддаваться ему я не собираюсь. Я слишком многим пожертвовала, чтобы попасть сюда, а потому я не могу сгинуть от пули какого-то ученого, так и не рассказав все отцу. А пока в моей голове формировалось решение проблемы, что можно просто рассказать о кальптерусе даже этому ученому, сзади меня кто-то схватил за руки и свел их за спиной.
— Пустите! — вырвалось у меня. Я заметила, что в коридоре появились и другие ученые. Все они видели во мне монстра. Один из них, тот что встретил меня тут, приблизился ко мне и опустил воротник моей рубашки.
— Ты все равно уже обречена, — увидев пятнышки, сказал он. Однако я не могла понять, как он догадался посмотреть именно туда. Да и подумать над этим у меня не было времени.
— Василиса? — я услышала тихий, знакомый до боли голос. — Отпустите ее! — ко мне подбежал отец все в том же белом халате, что и все. — Что ты тут… — его взгляд скользил по моему лицу, а спустившись к шее, отец замолчал, но вскоре продолжил: — Как ты попала сюда?
— Папа! — почувствовав, что меня наконец отпустили, я обняла отца. Слезы предательски покатились по моим щекам. — Я знаю, как сделать антидот. — сквозь слезы, сказала я.
— Что? — отец отдалился от меня, чтобы посмотреть мне в лицо.
— Кальперус номер два. — не совсем уверенно сказала я. Это звучало очень странно.
— Кальптерус… — повторил для себя отец. Видимо, я исказила название.
— Не может быть! — послышались восклицания из толпы ученых. Отец очень серьезно посмотрел на одного из ученых и кивнул ему, после чего те начали быстро расходиться.
— Откуда это?
— Мне сказал это тот, кто пустил инфекцию. В это сложно поверить, но это сделал Андрей. Племянник одного из ученых. У него еще мама упала с обрыва давно.
— Кажется, я знаю, кто это, но как это возможно? Ему ведь всего девятнадцать.
— Я не знаю. Но это он сказал мне сказать тебе про кальптерус. А что это такое?
— Кульптерусами мы называем группу веществ, которые при смешении с определенными веществами становятся невидимыми. Они есть, они все всегда дают очень разные эффекты, но при всем при том их просто невозможно обнаружить. Именно поэтому они очень опасны и хранятся под знаком биологической опасности.
— Так это и стало причиной этой инфекции?
— Я не знаю. Если ты говоришь правду, то да.
— А вы сможете сделать противоядие?
— Да. Зная весь состав заразы, мы за несколько часов изготовим антидот. В нем нуждаются многие. — сказав это, он снова посмотрел на мою шею. Только сейчас я заметила, что белки его глаза такие же желтоватые.
— Папа, снаружи мои друзья. Военные стреляют в них. Одному из них нужна срочная помощь! Машина врезалась в дерево, а он сидел за рулем…
— Я сейчас же прикажу им не трогать их. — кивнул отец и пошел куда-то вперед по коридору. Я хотела ему что-то сказать, но в последний момент передумала. Известие о том, что я скоро умру, может и подождать.
Когда отец ушел, один из ученых отвел меня в какую-то комнату, где на столе стояли пакеты с кофе и чаем, а также ненавистные мне печеньки. Кажется, здесь ученые делали перерыв на обед. Мне предложили чего-нибудь съесть или выпить, но я отказалась, ведь мне все равно этого не хотелось. Услышав отказы на все предложения, ученый оставил меня в одиночестве.
— Вася! — внезапный знакомый крик заставил меня вздрогнуть. Обернувшись ко входу, я увидела ребят. Они были целы и невредимы, но не все.
— А где Федя и Миша? — встав со стула, взволнованно спросила я.
— Им занимаются врачи. Он не пришел в себя. Мишу тоже забрали. Он так перепугался, что не мог перестать плакать. — сказал Антон, приблизившись ко мне вместе с остальными.
— У нас получилось, — улыбнувшись, я вытерла предательски выступившую слезу, после чего Машка обняла меня. Остальные же просто нежно улыбнулись, смотря на нас.
— Я вижу, вы в порядке, — в комнату вошел радостный отец. — Нормально все с вашим другом. Через пару часов он придет в себя и вы сможете его навестить.
— А что с лекарством? — спросила я.
— Мы работаем над этим.
— Но кто будет подопытным?
— Как и всегда, подопытные. Дело в том, что у нас на нижнем этаже заперты самые первые зараженные подопытные, которым вводилось лекарство от рака. На них мы и проверим. Если интересно, могу сказать, что мы просто добавим в уже готовое давно противоядие нейтрализатор кальптеруса второго и все. — сказал он, поставив чайник.
— То есть всех можно вылечить от этого?
— Скорее всего. Нейтрализатор просто должен разбить кальптерус, чтобы предотвратить образование новых тромбов в голове, а потом мы просто растворим старые тромбы притормаживающим средством. — от последних двух слов мне стало не по себе. Я чуть было не сказала, что пользуюсь им и что нашла его записи в секретном ящике. Однако я смогла вовремя становиться.
Потом мы просто сидели и пили чай, рассказывая отцу все, что мы пережили за последние несколько дней после его отъезда. Про маму и Регину я так и не сумела никому рассказать, но, может, оно и к лучшему.
Когда нам сообщили, что Федор пришел в себя, мы помчались за ученым, как ошпаренные. Выглядел рыжик не очень-то хорошо. Вся его рыжая голова была замотана стерильными белыми бинтами, почти что сливавшимися с этими стенами. В комнатке горел все тот же яркий, но не противный свет. Тут он чем-то отдаленно напоминал дневной.
— Где мы? — увидев нас, спросил Федя, после чего дотронулся до перемотанной головы.
— Мы в лаборатории. Мы сделали это! — радостно сообщила ему Машка. Уж не знаю, отчего ей было радостней: от того, что с Федей все в порядке или от того, что у нас все получилось.
— А лекарство? — спросил он. У него был такой взгляд, как будто ему все еще не верилось во все это.