– Ждал… тебя… долго….
– А я долго искал, – отзывается Иона. – Ты здорово усложнил мне работу.
– Совсем… не я. Здесь все… сложно. – Несмотря на разложение существа, в его голосе звучат мягкие, слегка гнусавые нотки, нехарактерные для местных. Чем дольше говорит создание, тем отчетливее становится акцент, как будто «император» вспоминает его. – Скажи… какой год сейчас?
Тайт отвечает. Опускается долгое молчание, потом раздается слюнявый смешок.
– Да, заплутал я… похуже, чем думал, – размышляет вслух невидимый слизень. – Ты осторожнее, друг! Время тут… по-странному идет. Но, может, тебе уже… начхать на такое.
– Зачем я здесь? – холодно спрашивает Иона, теряя терпение. Его не интересует болтовня этого вырожденца, а уж «товарищеские советы» – и подавно. Все, что нужно Тайогу, – новое понимание, сокрытое в сущности монстра. Смысл и содержание, ради которых Иона выискивал его.
– Из-за колдовских снов, ага, – произносит император-слизняк. – Дофига их видел… как изменения начались. Видать, ты меня услышал. Уловил мой… зов.
– Скажи, что я не зря потратил время.
– По-любому нет. Я тут с другим сновидцем перетирал. Старый кореш… твой… Говорил мне, у тебя есть что-то… для него. Книга… верно? – В сумраке звучит влажный смешок. – Козел с серебряными глазами… сказал… что она почти закончится… когда ты тут разберешься со всем.
И это правда. В поганом мире-клоаке Тайта очень часто посещало вдохновение для работы над томом. Иона заполнил немало страниц, скитаясь по запутанному клубку джунглей в поисках склизкой твари, ибо там скрывалось больше искажений здравого смысла и реальности, чем скапливалось на большинстве планет за целые тысячелетия.
Но сейчас ничто не имеет значения, кроме внезапной вспышки ярости Тайта.
– Где он? – злобно шипит Иона, выхватывая из-за пояса верную «Элегию». Несмотря на темноту, зеркальная пуля в патроннике не пройдет мимо столь обширной цели.
– Вот… так бы сразу… друг! Есть послание… для тебя… не бесплатно.
– Какова цена?
– Только та… которую ты уже… предлагаешь. – Слизень вздыхает. – Хватит с меня! – Влажно свистят конечности, рассекая воздух. Очевидно, монстр жестикулирует. – Никак вот… не уйду. Все… пытаюсь… и все… возвращаюсь! Ниче не действует… но вон та штука… в твоей пушке… может, она сработает, ага.
– Ты хочешь, чтобы я убил тебя?
– Я передаю… что сказал Среброглазый… а ты… бьешь без промаха. По рукам… Крушитель Зеркала?
Когда Тайт покидает лачугу, у него остается только одна магическая пуля, но он доволен сделкой. Иона наконец узнал имя и место.
– Ольбер Ведас, – произносит он, пробуя истину на вкус. – Я вижу тебя.
– Как и я вижу тебя, Иона Тайт, – шепчет чей-то голос, дразня его через бесконечное множество возможных вселенных.
За словами следует нестройный перезвон, и небо вспыхивает сине-фиолетовым светом. Распространяясь, он поджигает заросли, превращая их в вопящее чернильное пекло.
Из сияния выходит женщина, тянущая руки к Ионе.
– Здесь наши пути расходятся, – говорит она.
– Асената…
– …постой! – крикнул Тайт, когда подруга толкнула его в уничтожающий свет.
Его слова хором повторили другие Ионы: все они переступили через порог одного и того же момента в двери разных уделов.
«Ты не прорвешься!» – попытался он предупредить сестру… снова?
Какая-то женщина в доспехах поймала Тайта, который вывалился из тускнеющего сияния, и помогла ему удержать равновесие. Заглянув в ее спокойные зеленые глаза, Иона вспомнил.
– Благодарю… сестра Женевьева… – прохрипел он. – Где?..
– Внутри Люкс-Новус, – сказала старшая целестинка Чиноа, встав рядом с безмолвной сестрой. – Вот только схола уже не та, что прежде.
Как только раздробленное восприятие Тайта восстановилось, он увидел, что группа стоит в просторном внутреннем дворе. Вдоль стен шли колоннады из столпов, представляющих собой статуи людей в рясах и с открытыми книгами в руках. Изваяния держали тома обложкой к себе, показывая зрителю высеченные на страницах руны. Вместо лица под капюшоном у каждого из каменных ученых находился единственный вертикальный глаз, вытянутый от макушки до подбородка. Их взгляды полнились скорее голодом, чем мудростью.