Вот было бы весело, если бы в этот момент выбежал откуда-то потный толстяк и началось: позор, как вам не стыдно, не рано ли вам этим заниматься, да посмотрите сначала на свои оценки, я думаю, вашим родителям нужно знать, что…
Настроение у Командора испортилось, и он выключил экраны Свободы.
Квереон-шлем пискнул, одновременно залился трелью коммуникатор. Экраны мигнули и сложились в общую картину: лицо понтифика, очень благородное, очень бледное над черным отложным воротником.
Понтифик смотрел чуть близоруко, благожелательно и внимательно.
— Добрый день, Командор, — мягко сказал он.
— Добрый день.
— Мы готовимся посетить базу, ждем назначенного вами времени.
Он наверняка уже знал, что никакого посещения Командор не разрешит.
— Ворон ещё не готов.
— И насчет названия, — сразу же сказал понтифик, поднимая вверх палец, — оно не подходит. Мы благословим его под новым именем.
— Хорошо, — согласился Командор, — как хотите. Для церемонии мы выделим вам полигон на окраине города. У нас там есть прекрасная база-центр, где проживает множество сотрудников, которые окажут вам достойный приём.
— Астрия не подходит, — с сожалением улыбнулся понтифик, — это далеко, и бездорожье…
— Моя база секретный объект, — сообщил Командор, — и она перестанет быть таковой, если толпа ваших людей будет над ней топтаться.
Понтифик все ещё терпеливо улыбался.
— Астрия — база открытая, исследовательская, добро пожаловать.
— Командор, — задушевно шепнул понтифик, — вы же понимаете, что обязаны подчиняться Синдрому? Девиз нашего государства — управляем вместе, и вы, как подчиненный…
— Вам лень? — спросил Командор. — Лень тащиться в Астрию?
— Простите, но есть ваши обязанности…
— Моя обязанность — оставить эту базу секретным объектом. Проведете обряд в Астрии. Предоставлю вам фото Ворона в полный рост, этого будет достаточно.
— Мы не можем совершать священный обряд во имя пустого места.
— Правда?
Некоторое время понтифик молчал. Потом вскинул мутноватые глаза, словно советуясь с высшими силами, и перевел тему. Значит, придумал рычаги давления и попытался переключить внимание со спрятанного козыря.
— Вы разместили на базе наш крелий?
— Нет.
— Это было оговорено в договоре о передаче спонсорских средств. Мы оплачиваем разработки, вы помещаете крелий и принимаете двоих служителей. Работающие у вас люди имеют право посещать место молитвий и духовного отдохновения.
— А ещё они имеют право ходить в цирк и по проституткам, но я не привел сюда слонов и не открыл бордель.
— Вы недолго задержитесь на этом месте, Командор.
— Всего хорошего.
Командор отключил коммуникатор, с сожалением посмотрел на остывший обед — картофельное пюре и кусочек недоеденной котлеты.
Черт знает что такое: и без того сидишь тут как на пороховой бочке, так ещё и устраивай место для сборищ разных фанатиков.
Армия должна быть армией, подумал Командор. Это значит — делай то, что должен, а не то, что хочется.
Если Совет примет мнение понтифика как руководство к действию и Командор получит приказ — приказ будет выполнен. Если понтифику хочется расширить сеть своих шалманов, пусть делает это где-нибудь в другом месте.
А ведь понтифик с самого начала подозревал такие проблемы, усмехнулся Командор про себя. Ещё тогда, когда требовал, чтобы базой руководил кто-то из мальков, выросших в Свободе, а не опытный военный с неблагонадежной биографией.
Только сомнения в том, что новичок сможет грамотно провести операцию «Апокалипсис», заставили понтифика отказаться от своих претензий. Он делал крупную ставку и желал видеть за столом видавшего виды крупье.
Операция «Апокалипсис» — вот она вся, как на ладони. Свобода теряет население устрашающими темпами. За восемь лет правления Синдрома (Управляем вместе!) из неё сбежало около десяти миллионов человек — они недалеко ушли, в подчиненный когда-то столице Фарест, тот самый, с блэкджеком и шлюхами, рассадник скверны и разврата.
Восполнить убыль некем. Свобода так неприязненно относится к сексу, что заниматься им здесь — дурной тон, и так плохо обеспечивает своё население, что оставлять детей в живых — невыносимо накладно.
Жизнь бесценна, твердят со всех экранов, жизнь бесценна, вопит социальная реклама с улыбающимися нежными младенцами. Понтифик лично прихватывает в каждую руку по дитю и позирует с ними на фоне крелиев.