Не просчитался! Подброшенные расходники частью размололись в пыль, разделились на осколки, но частью остались без изменений, притягиваясь к телу. Теперь уже нежный хрустальный перезвон, а не тревожащий как слух, так и интуицию звон-скрип. И волосы… Они стали дыбом, часть из них словно сливалась друг с другом, становясь иным. Змеи, как у сфено? Нет, малость иное, больше похожее на гибкие витые тросы с острыми наконечниками. И по всей протяжённости эти отростки покрывались кристальной пылью, сверкающей, сплавляющейся в единое.
Блеск. Более того, сияние, которое исходило от всего тела Ровены, медленно, но неотвратимо меняющегося. Если торс оставался по сути неизменным, то вот с конечностями всё было куда как интереснее и весьма замысловато. Правая рука пониже локтя то оставалась обычной, человеческой, то обращалась в трёхсоставную клешню, со звонким клацаньем открывающуюся и смыкающуюся. По ходу, если под такую что попадёт — в крошево раздавится. А уж будет это самое крошево костяное, таменное или иное — это значения не имеет. Ну а левая… там изменения затронули исключительно кисть. Она покрылась мелкой чешуёй, но не змеиной или там какого морского обитателя, а ближе к той, которая в доспешном деле применяется. Зато из ладони вырвалось нечто гибкое, разделяющееся не несколько частей-жгутов. Щупальца с псевдосознанием и инстинктами? Похоже, именно оно и есть. Мир магии и не такое порождает, а изучая материалы по разным видам демонов Инферно… Нечто мало-мало схожее там было. Частность, но не касаемо трансформы в целом.
Лицо. Оно оставалось прежним, но оказалось словно закрыто не вуалью даже, а наброшенным на как бы лежащее лицом вверх тело прозрачной, искрящейся тканью. Вдох. Ткань словно прилипает к коже, но не полностью, вдобавок создавая впечатление, что дышать Ровена может, но с некоторыми сложностями. Выдох… И мелодичный перезвон, а ещё облако мельчайших искр вокруг головы. И закрытые, прижатые лентой из более плотной ткани глаза. Рот, скрепленный несколькими кольцами, увенчанными крупными, сложной огранки камнями. Не открыть, только самую малость приоткрыть… давая выход змеиному, раздвоенному на конце языку, что словно ощупывал воздух, проверяя его на… Неизвестно пока, на что именно.
Всё? Как бы не так. Имелось ещё одно, последнее изменение. Кожа на спине по обе стороны от позвоночника раздвигалась, освобождая рвущиеся оттуда не то скорпионьи хвосты-жала, не то распахнутые в безмолвном крике хищные пасти. Присмотрись как следует и становится ясно, что два этих многосуставчатых дополнительных… — Конечности? Или что-то наподобие щупалец? — отростка хаотично меняются «навершиями». То это трёхгранное кристаллическое же жало, То распахнутая в крике пасть с зубами-иглами, внутри которой… выточенный из кристалла глаз. Не мигающий, не поворачивающийся даже. Недвижный, неживой, но явно способный видеть. Что и как? Тоже требовалось узнавать у обладательницы.
Можно узнать, никаких сомнений. Демонифицируемый даже чисто на инстинктах знает, как именно надлежит использовать дарованное ему. Рамона, Персиваль Трейден тому яркие и явные доказательства. Хотя с последним сложнее, ведь сильно пострадавший разум и заметно просевший интеллект просто не позволяли тому в полной мере описать особенности своей особой магии и тем паче многогранного и загадочного личного аркана.
Готово. Процесс демонификации подошёл к концу, Ровена помирать точно не собирается и вообще не чувствуется каких-либо нарушений в работе её необычно изменившегося тела. Просто стоит, словно истукан и будет так стоять, пребывая в глубоком трансе, ещё минимум пару часиков, если, конечно, не принимать особых мер по пробуждению. Только оно нам совсем не надо. Пусть лучше естественным образом в сознание придёт. Заодно и разум подстроится к новому телу, и взбудораженная энергетика успокоится… в какой-то мере. Ведь полностью адаптационный период займёт в лучшем случае пару-тройку дней.
Ритуал подходил к концу, но я чувствовал, что обе его части должны были дать что-то ещё. Интуиция? Чутьё? Да нет, скорее осознание незавершённости со стороны того, кто являлся главным инициатором и действующим лицом, настроенным на заинтересовавшиеся творившимся тут силы. Вижу тень беспокойства на лицах Ставра, Рамоны и прочих, но хватает одного жеста, чтобы те тоже не нервничали.
Ждать. Просто ждать. Про бесятину я и не говорю — им творящееся только в радость. Рувик и его шайка-лейка входили во вкус, «ритуально» развлекаясь с бордельными девицами, потрясая «кружавчатостью», надетой на Иратические Жезлы и внимая Рувику, который «проповедовал» насчёт как Великих Чудасий, так и преимуществ одних поз-букв над другими и касаемо распространения Культы по всем борделям и тавернам, храмам и рынкам. Другие места его как-то не шибко интересовали, что и неудивительно. Но сама идея, хм, миссионерства — это, доложу я вам, для бесовского куцего сознания прогресс однозначно значительный. А ещё…
Взгляд. Тот, который и захочешь, так не пропустишь. Такое ощущение, что на тебя посмотрели, словно на амёбу через микроскоп, после чего оценили, взвесили и признали твои помыслы… достаточно тяжёлыми. После этого одобрительно хмыкнули и… отвели взгляд. Только кое-что всё едино осталось.
И замершие бесы — все шестеро плюс Рувик, вокруг которых на несколько секунд возникла особенная аура, которую никто из детей Инферно не перепутал бы. Архидемон и его самое краем выраженное внимание к происходящему. Мда, теперь правомерность и полезность Культы не придёт в голову отрицать никому не то что из присутствующих, а вообще. А ещё…
Второй взгляд, но на сей раз из другого «источника». Разделяющийся на несколько потоков внимания, направленный на всех сразу и ни на кого в отдельности. Мгновение, второе… и концентрация на моей персоне.
Слабая, еле заметная весёлая ярость, которую можно было направлять на врагов, если поймёшь, осознаешь, сумеешь понять и принять упоение битвой и радость от сокрушения костей противника.
Удовлетворение старого, опытного интригана, проворачивающего мириадную по счёту хитрую комбинацию, заставляющую явных врагов вцепиться в горло твоим ситуационным союзникам. Обман всех, оставаясь верным лишь самому себе… и тем, кого ты считаешь частью собственного «я». Готовность тасовать колоду изменчивых образов, не останавливаясь на единственном, примеряя множество масок и радуясь вечной изменчивости мира вокруг и тебя в нём.
Абсолютная уверенность в то, что есть множество путей и все одни ведут к достижению нужной цели. Готовность прокладывать путь для любого, будь то друг, враг, абсолютно безразличное тебе создание. Просто будет он для каждого свой, вот и всё. А Тлеющий Лес всегда готов, распадаясь и вновь возрождаясь из невесомого праха, укрыть своими ветвями с вечно падающими багряно-серыми листьями всех, кто оказался в его границах. Укрыть и дальше каждый сам определит свою судьбу… Или её определят, разделив на видящих выход, обреченных бродить меж стволами деревьев без возраста и корней до скончания времён… Или же распадающихся на клочья невесомой туманной дымки, питающей тянущиеся к источникам новой порции жизни-вне-смерти и смерти-при-жизни ветви.
Созерцание. Оценивающее и наслаждающееся, презрительное и восхищенное, безразличное и любящее, мимолётное и всепроникающее. Наблюдение за всеми красотамимира и одновременно его уродствами. Завораживающее притяжение цирков уродцев и кунсткамер, благоговение перед красотой плоти и величайшими творениями духа. Величие в ничтожно малом и ничтожность в безбрежности пустоты.
Хаос. Тот самый, Нераздельный и Неслиянный, «ударивший» четырьмя мимолётными прикосновениями внимания/любопытства. И бывшее до этого «прикосновение» патрона всея Инферно. Это было… слишком.
Вспышка всех линий ритуального построения, после чего они просто взяли и разом исчезли, создавая такой выплеск силы вовне, что она проникала через каждого из собравшихся, но при этом не приносила ни малейшего вреда. Просто она была, она запоминалась, заставляла почувствовать то, что случалось весьма редко. Хотя если вспомнить демонов Инферно, некоторые из которых, по выражению кого-то из Империи, «древнее, чем сама грязь» — они, я уверен, не раз, не два и не десяток подобное чувствовали и осознавали.