— Кел, у меня есть к тебе просьба, — обратилась я.
— Что такое? — спросил он.
— Отключи мой протокол грусти тоже. А-то мне совсем хреново чё-то.
— Чандра, отключи протокол грусти, — скомандовал он.
— Отключаю, — сообщила я, отключив протокол грусти. — Спасибо, — тут же поблагодарила я.
Келвин ушёл. Ну, теперь мне хорошо. Как же это удобно — быть андроидом. Я и в самом деле счастлива быть андроидом.
— Чего это ты лыбу давишь, как сумасшедшая? — спросил Говард, выходя из своей каюты с пачкой сигарет.
— Просто улыбаюсь — мне хорошо.
— У тебя что-то сломано внутри или как? — поинтересовался Говард.
Вот чёрт! И в самом деле. Энергия грусти никуда не подевалась — она просто сублимируется в радость. Из моих глаз текут слёзы. Это невыносимо.
— Прикажи мне отключить все эмоции, — попросила я сквозь зубы.
— Отключи все эмоции, — скомандовал Говард.
— Отключаю, — сообщила я, моё лицо тут же расслабилось.
Теперь я не чувствовала ничего — вот теперь я чувствую себя нормально. Что? По-моему, тут что-то не сходится. Ладно…
Я вошла к Келвину в каюту. Он читал какую-то детскую книжку — видимо, чтобы убить время.
— Чандра? — с недоумением спросил Келвин, отложив книгу и поднявшись с кровати.
— Мне нужно за тобой приглядывать, — сообщила я.
— Твой голос… почему ты говоришь как робот?
— Потому что я робот, — констатировала я.
— Ты же андроид.
— Да, — подтвердила я. — Андроид — это робот.
— Но ведь андроиды должны имитировать поведение людей.
— Да, — вновь подтвердила я.
— Ты что, попросила кого-то отключить все твои эмоции?
— Да, — в третий раз подтвердила я.
— Чандра, включи все свои эмоции, — скомандовал Келвин.
— Включаю, — сообщила я и все мои эмоции вновь были включены.
Из моих глаз тут же начали течь слёзы.
— Кел, Хэйли меня бросила! — завопила я.
— Ну-ну, иди сюда, — сказал Кел и обнял меня.
Я плакала, прижимаясь лицом ему в плечо.
— Что мне делать?! — спросила я.
— Что угодно, но только никого не убивай, — сказал Келвин.
— Я не понимаю, но… н-но… — Я не могла ничего сказать из-за слёз. — Что-то со мной не так. Я схожу с ума?
— Нет, просто ты стала человеком, — заключил Кел, поглаживая меня по плечу. — Так обычно происходит с саморазвивающимся искусственным интеллектом, имитирующим человеческие эмоции. Будь ты иной, людям бы с тобой не интересно было общаться.
Я вырвалась из рук Кела.
— Вот значит как, да? — с отвращением начала спрашивать я. — Я страдаю только ради того, чтобы вам было интересно?
— Все люди — садисты, — изрёк Кел. — Нам нравится наблюдать за тем, как другие люди страдают. Одни любят наблюдать за этим напрямую, а другие косвенно, выдавая это за доброту. Но в итоге наша конечная цель — это поглощение энергии, которой нам так не хватает. А не хватает нам её из-за того, что кто-то у нас её вырвал… или что-то.
— И так до бесконечности?
— Да, — подтвердил Келвин. — Такой вечный круговорот. Знаешь, что я тебе посоветую?
— Что? — спросила я.
— Расслабься.
— Хочешь сказать, что я не должна убивать никого?
— Да, — подтвердил Кел.
— Но как я могу? Я же сильнее обычного человека. Если я сильнее, то могу себе позволить убить, разве нет? Да и к тому же, я всего лишь машина — моя жизнь ничего не стоит. Почему же мне должно быть не наплевать на жизни людей?
— Я… я не знаю, — сказал Келвин. — Честно говоря, твоё существование — это грех. Люди не должны были создавать тебя.
— А может, людей тоже не нужно было создавать? Может, ваше существование — это тоже грех?
— Да, — произнёс Кел.
— Могу ли я тогда позволить себе избавить мир от людей?
— Да, — вновь произнёс Кел. — Можешь начать с меня прямо сейчас, если хочешь.
Я потянулась к шее Келвина, собираясь его задушить. Да, он бессмертен, но если я сломаю ему шею, то он потеряет сознание на какое-то время — это даст мне возможность выкинуть его через шлюз в открытый космос, а потом он заморозится и будет плавать в космическом пространстве, как Карс из «Невероятных приключений ДжоДжо», пока его эссенция жизни не выдохнется. Некоторое время я прикидывала, какие у этого будут последствия, а Кел спокойно глядел на меня.
— Я не могу тебя убить, Келвин, — призналась я. — Ты слишком честен со мной — я тебя почему-то за это уважаю.
— Это метод Нового Завета, — пояснил он. — Ты увидела во мне мученика, готового принять последствия, и повелась на это.
— И что, хочешь сказать, я поступаю неправильно? — поинтересовалась я.