— Предположим, что мы — персонажи художественного произведения, — продолжил Кусрам. — Почему же автор нас заставляет делать такие ужасные вещи?
— Должно быть, он извращенец, — предположила Шерон.
— Или же он просто поехавший, — высказался я.
— Он может контролировать нас всех одновременно, — сказала Бильге. — Но если кто-то из нас успеет вразумить остальных, то мы можем спастись от его влияния.
— Так, погодите, погодите, — начал Кусрам. — Если тот, кто нас контролирует — автор, то у него, скорее всего, есть неограниченное влияние на нас. Почему же он просто нас всех не переебёт друг с другом и дело с концом?
— Возможно, в этом есть закономерность, — начал рассуждать я. — Видите ли, мы сами, как персонажи, очень склонны ко всему, что делаем. Бильге — сумасшедшая шизофреничка. Шерон — нимфоманка.
— Это так, — подтвердила Шерон. — Откуда ты узнал?
— В нашу первую брачную ночь ты меня совратила, несмотря на то, что мы до этого с тобой практически не общались друг с другом, — напомнил я.
— Да, я не стала себя ограничивать, потому что мне исполнилось восемнадцать, и мы уже к тому времени были женаты, — объяснила она.
— Исполнилось восемнадцать лет в день свадьбы? Это очень удобно, — подметил я. — Автор намеренно установил твой день рождения в день твоей свадьбы, чтобы я смог заняться сексом с тобой. Значит, он избегает сексуальных сцен с несовершеннолетними. А ещё, возможно, он христианин… хотя нет — не обязательно, есть ещё полно религий, запрещающих секс до свадьбы.
— Это действительно похоже на художественное произведение, — подтвердил Кусрам. — Но это недостаточные основания — всё могло просто совпасть.
— Как тогда, когда мы с Келвином выиграли в рулетку? — спросила Бильге, а затем обратилась ко мне. — Помнишь, Кел?
— Да, это было весьма странно, — подтвердил я. — Но разве это не благодаря твоей способности?
— Нет, — покачала головой она. — Я не возвращалась во времени. Это произошло чисто из-за удачи.
— Я же говорил, что шанс один к тридцати семи — не нулевой, — напомнил Кусрам.
— Ну, сколько это? — попытался посчитать я. — Где-то два процента с чем-то шанса? Почти три.
— Но не нулевой же.
Я молча покачал головой.
— А вам не кажется, что автор сейчас просто оправдывается перед своей аудиторией, чтобы подлатать бредовые моменты сюжета? — спросила Шерон. — По-моему, он и сейчас нас контролирует. Я ведь даже не должна по сюжету знать, о чём вы сейчас говорите, но я почему-то совсем не ощущаю себя не в теме.
— Вот чёрт! — воскликнул я. — А ведь действительно — мы все почему-то постоянно в теме.
— Шерон, ты гений, — высказался Кусрам.
— Спасибо, — улыбнулась она. — Я просто подумала, что наши диалоги и в самом деле слишком идеалистичны — мы же почти не запинаемся и не тратим время на то, чтобы сформулировать свою речь.
— Ребята, прекратите, — сказала Бильге. — Какая разница, как мы разговариваем? Наш мир катится в тартарары. С каждым днём он всё больше превращается в ад. Почему вы все так расслаблены?
— А что не так? — с недоумением спросил я.
— Во-первых, Новым Рим изолирован от всей Земли из-за внезапно появившихся тварей, — начала объяснять Бильге. — Во-вторых, автор начинает уже наглеть — у него явно заканчиваются идеи. Разрушение четвёртой стены — это самый отстойный приём, который только может быть в художественном произведении. Знаете, что это значит?
— Что? — переспросил я.
— Это значит, что автору абсолютно плевать на нас. Он убьёт нас без промедления, если мы ничего не сделаем. Он уже заготовил план, как это сделать, — если мы пойдём у него на поводу, то наш мир погибнет вместе с нами. Вы это понимаете?
— С чего ты взяла? — спросил Кусрам.
— Тварь на кладбище, — продолжила Бильге, обращаясь к Кусраму. — Я не смогла сопротивляться ей — она оказалась способна обойти мою способность. Когда мы открыли с тобой гроб моей матери, мы, по сути, открыли Ящик Пандоры нашего мира.
— О чём вы говорите? — спросила Шерон.
Я обратил внимание на Шерон, а затем с недоумением взглянул на Бильге.
— Вы откопали могилу Белинай Эрбакан? — спросил я.
— Да, — подтвердила Бильге, — это было около двух месяцев назад — внутри гроба оказалась одна из этих тварей. Это было ещё до того, как они размножились. Это я выпустила тварей.
— Зачем ты выкопала могилу своей матери? — поинтересовался я.
— Мне стало любопытно — у меня была теория, что она всё ещё жива.
— Угу, — подтвердил Кусрам. — Голограмма под объектом «Грязь» на Хакензе навела нас на эту мысль. Мы нашли фото матери Бильге, и она…