Я взглянула на Чандру.
— Она умеет пилотировать? — нахмурилась я.
— Я загрузил ей плагин пилотирования из Интернета, — кивнул мистер Башаран. — К сожалению, Райли заблокировал «Весте» доступ в Интернет. Хотя, учитывая количество тварей за пределами Нового Рима — я бы, наверное, всё равно не стал ничего изменять. Боевые роботы на границах — это единственное, что сейчас уберегает город от полного уничтожения.
Я обратила внимание на Келвина и Шерон — они холодно смотрели на меня.
— А они не участвуют? — спросила я.
— Они вас воскресят, когда вы умрёте, — ответил мистер Башаран.
— «Когда»? — с недоумением переспросила я.
— Да, потому что, когда вы нарушите работу дредноута — он упадёт вместе с вами, и вы все погибнете. Шерон воскресит Хамиила и Кусрама, а Келвин — всех остальных.
— Я не хочу умирать, — возразила я. — Я ещё никогда в жизни не умирала.
— Я-я тоже, — произнёс Друли. — Я всегда прятался за ребятами во время сражений на Хакензе.
— Да не бойтесь, ребята, — усмехнулась Бильге. — Это очень больно только в момент, когда вы непосредственно будете умирать.
— Вот видите, — ухмыльнулся мистер Башаран, — моя дочь знает толк в смерти — ей это уже не впервой.
Я взглянула на Друли — он был напуган. Мы оба молчали.
— Хэйли, Дру, — обратился Говард. — Не бойтесь, смерть — это не так страшно. Да, это больно, но после воскрешения вы даже об этом парится не будете, потому что сразу почувствуете себя нормально. Даже наоборот, может, полюбите быть мёртвыми.
— Я не хочу полюбить быть мёртвой, — возразила я.
— Я тоже, — поддакнул Друли.
— Значит, не полюбите, — рассудил Говард.
Некоторое время все почему-то молчали.
— Итак, вы закончили? — наконец-то спросил мистер Башаран. — Есть ещё вопросы?
Говард поднял руку — Серхан ему кивнул.
— А почему вы посылаете всех нас, а не солдат Фенкиса? — задал вопрос Говард.
— Потому что мне нельзя их никуда посылать, — объяснил мистер Башаран. — Они сюда прилетели чисто для вида и сражаться почти не умеют.
— Да, — подтвердил один из хакензианских солдат. — Мы только лишь для вида пойдём на штурм Пирамиды вместе с вами и президентом, после того как «Габриэль» падёт.
— Чего?! — возмутилась я. — И вы нам рассказываете об этом только сейчас?
— Простите уж, — пожал плечами мистер Башаран.
Наступило молчание. Через несколько секунд мистер Башаран продолжил:
— Так вы согласны или нет?
Я взглянула на Друли — он мне кивнул. Я вновь обратилась к мистеру Башарану:
— Да, — вздохнула я. — Раз уж больше ничего не остаётся.
— Хорошо, — кивнул мистер Башаран и достал из-под стола ещё один свёрток, а затем развернул. — Это план «Габриэля». В принципе, это план всех дредноутов Ангельского Союза такого типа, но разницы нет. Вот здесь располагается ядро, — указал он. — К нему можно попасть через инженерную палубу — вот тут. Вам нужно туда попасть и перегрузить ядро на пульте управления. Как только ядро взорвётся — все системы «Габриэля» будут отключены, и корабль «пойдёт ко дну».
— Всё довольно просто, — заметила я. — Но как именно мы должны перегрузить ядро?
— Просто отключите предохранительный протокол и повысьте усиление ядра до критического состояния — там всё будет понятно.
— Ладно, — сказала я, ничего не поняв.
— Всё, через час приступаем.
У меня тут же от страха заколотилось сердце. Так скоро? Я даже морально подготовиться не успею.
Глава двадцать первая
Говард.
Я поднялся на площадку. Возле истребителя меня ожидали Чандра и принцесса Бильге. Чандра подошла ко мне и обняла — я обнял её в ответ. Турчанка глядела на нас с недоумением, но затем просто покачала головой и влезла в истребитель. Через некоторое время мы вошли вслед за ней.
Чандра села на место пилота и начала последовательно включать переключатели — двигатели тихонько начали шуметь.
— Пристегнитесь, — велела Чандра.
Мы с турчанкой расположились в пассажирских сидениях и пристегнулись. Чандра сделала глубокий вдох, а затем выдох — в её выдохе ощущалась лёгкая дрожь.
— Волнуешься? — поинтересовался я.
— Нет, моя система симулирует волнение, чтобы поддержать вас, — ответила она.
— А я не волнуюсь, — высказалась Бильге.
— Я тоже, — подтвердил я.
— Хм… — ухмыльнулась Чандра. — Получается, я одна такая трусишка.