— Ты допустил ошибку, дорогуша, — сказал Сол. — Ты допустил ошибку давным-давно.
Вивисектор заплакал.
— Тебе больно? — спросил Сол.
Вивисектор торопливо закивал. Сол прикрыл глаза.
— Бедняжка, — проговорил он. — Ты больше никогда не сможешь сделать ни одной операции.
Сол с закрытыми глазами вслушивался в сопение и всхлипы Лионеля. Потом обратился к инсекту:
— Открой ему пожалуйста рот, я хочу кое-что узнать.
Тот выполнил просьбу. Получив возможность говорить, Лионель не стал кричать. Только приглушенные проклятия сыпались с его губ. Проклятия и мольбы. Лионель проклинал инсекта и молил Сола сохранить ему жизнь.
— Я все сделаю, — шептал он. — Все, что захочешь. Только скажи ему, чтобы отпустил меня. Умоляю.
— Всегда одно и то же, — сказал Сол. — Один просит другого человека, а все потому, что последний имеет над первым власть. Мастер Лионель, скажи мне пожалуйста одну вещь. Это очень важно для меня.
— Да-да-да, — залопотал вивисектор, — я все скажу, все, что хочешь, все-все-все….
— Если ты не знаешь, как меня зовут, — Сол сделал паузу, чтобы услышать приглушенное «да», — и не знаешь, кто я, — снова пауза, — то, возможно, ты знаешь, кто такая эта Красс?
Лионель чуть не поперхнулся, но справился с собой:
— Она… Зердана — дочь Старшего колена Крассов, из Конгломерата Семьи джаханов, из очень древнего и влиятельного рода! Выдающийся ученый, один из немногих в расе джаханов. Ее мать — Майра Красс, известная на все острова Западного полушария владелица урановых шахт и адмирал флота. Ее брат — Малик Красс, лучший наездник беговых инсектов и боец на саблях. Это могущественные люди.
— Можешь ли ты связаться с ними? — спросил Сол.
— Нет, — Лионель сглотнул. — Они всегда выходят на связь первыми. Точнее, она, Зердана.
— Это случалось и после моей операции?
— Нет, — признался Лионель. — Тогда я видел ее последний раз. С тех пор никаких вестей от нее не было, да и сами Крассы словно исчезли. Говорят, на Коркоране произошел переворот, погибло много народа, но меня мало интересуют эти вещи, я простой ученый, какое мне дело до всего этого…
Лионель снова что-то запричитал. Сол вспомнил фрагменты своего последнего видения и резко открыл глаза. Взглянул на свою правую руку и сообразил, что она покрыта от запястья до локтя кожей чуть бледной, чем остальная на теле. Местами на этом участке виднелись бесформенные темные пятна.
— У нее была татуировка на руке?
— У всех детей Матери Амиранди есть такая, — кивнул Лионель. — Это их генетическая метка. Знак высшей касты.
— А у меня?
— У тебя такой не было видно, моя прелесть, — голос Лионеля дрожал. — Тебя так изуродовали, что невозможно определить даже твою расовую принадлежность.
— Но я… — Сол помедлил, — была… женщиной.
— Да, это так. — Лионель добавил: — Я могу вернуть все назад, все как было. Правда, эта сука забрала твои яичники, но у меня есть другие, много всяких.
Сол посмотрел в глаза Лионелю, и когда тот прочел в них невысказанные мысли, то заскулил с новой силой, истекая слезами.
— О, прошу тебя, умоляю…. не делай этого, не делай этого со мной…
Да, вивисектор все понял правильно. Сол думал об операционном столе, о холодно поблескивающих инструментах, чистых и острых, готовых к работе. При мысли об этом Сола накрыла сладкая волна, сродни возбуждению пылкой влюбленной. Он даже взял в руки скальпель, ощутил его приятный изгиб и совершенство формы. Скальпель словно был продолжением руки. Но сладостная волна накрыла и прошла, оставив после себя только польсирующую в голове боль. Сол встал.
— Мне нужно выбраться отсюда.
Инсект кивнул, снова заткнул бывшему хозяину рот и голосом Лионеля позвал бионов. Когда те прибыли, инсект распорядился:
— Отведите образец к выходу и отпустите.
Сол взглянул на инсекта. Тот словно чего-то ждал. Слова, жеста? Выражения благодарности? Сол не нашелся, что сказать. На скулящего вивсектора ему больше смотреть не хотелось. Он спокойно вышел из амфитетатра и последовал за бионами, уверенный, что те покажут ему выход. Так и произошло; спустя несколько минут Сол очутился на улице Мендозы, одинокий и свободный. Солнце по-прежнему жарило Катум, и Сол привыкал к яркости дня, щурясь на походящих прохожих. От ближайшей арки отлепилась тень, и к нему подошел человек. Сол рефлекторно сжал скальпель, который по-прежнему был в руке. Человек оказался Ормандом. Мальчишка радостно хлопнул в ладоши.
— Мастер Сол! Я знал! Знал.
— Сколько дней прошло?