— Наказание, — сказал Раббал.
— Наказание! — подхватили офицеры и возбужденно загудели.
Когда шум немного утих, Демискур вздохнул и потрогал рану. Его пальцы потемнели от свежей крови, ее струйка прокралась под повязкой и проступила на коже. Он медленно, с трудом произнес:
— Я был неправ, офицер Сол. И я извиняюсь перед тобой.
— Забудем об этом. По счастливому случаю мне удалось избежать того, что выпало на вашу долю, но теперь мы снова вместе. В отсутствие капитана старшим являетесь вы.
— Это так, — признал Демискур.
— Каков ваш приказ?
— Найти и догнать предателей, — сказал Раббал.
— Но у нас нет корабля, — заметил Улф.
— И это — большая проблема, — заключил Демискур.
— Я так понял, ты офицер, — обратился к Солу Имин, — наравне с остальными?
Сол кивнул:
— Главный по энергоснабжению.
— Прекрасно, — кивнул Имин. — Я предложил Демискуру присоединиться к команде моей «Бабочки», легкого крейсера. Наша зона — западные моря и Большой шельф. Вместе мы бы наворотили великих дел. Но Демискур отказался. Он очень предан Керасу, и остальные тоже. Может быть, ты пойдешь ко мне на службу?
Сол сделал маленькую паузу.
— Нет, хотя за предложение спасибо, гранд Имин. Моя судьба — следовать за капитаном.
Имин, тонкий психолог, мягко улыбнулся, понимая, что Сол слегка слукавил. Но на этот раз он смолчал и обронил только одно:
— Конечно, с одной стороны быть связанным судьбой с другими хорошо — тебя вытащат из беды. Но с другой и плохо — тебя увлекут в пучину, моргнуть не успеешь.
— Так у тебя нет свободного корабля или капитана на примете? — спросил у него Демискур.
— Увы, друг мой — нет.
— Проклятие! — Демискур неловко схватил чашу, и половина воды разлилась по столу. — Что же делать?
— А сеятели? — спросил Раббал. — Вы же с ними друзья?
— Я спрашивал, — печально сказал Имин. — Но они не хотят помогать пиратам с севера, тем более преступникам по джаханским законам. Хорошо, что они еще терпят вас в городе.
— Ой ли, — сказал Демискур. — Таможенник дал нам сутки и включил в разряд беженцев — как и всех, проезжающих мимо. Нам придется либо ночевать на кораблях, либо наниматься на любой борт и уносить отсюда ноги, пока сеятели не засунули нас в тюрьму, а то и хуже.
— В отношении закона они непреклонны, — согласился Имин. — Наверно, в этом есть смысл. Если закон будет соблюдаться строго, в обществе установися порядок. За это я сеятелей уважаю. Но и вам сочувствую, дорогой друг. Я попробую выбить для вас еще день-два, у меня есть кое-какие связи среди чиновников, но сам понимаешь, это требует определенных усилий.
Имин потер большой палец об указательный — универсальный жест на всем Катуме, означавший денежную оплату.
— У нас почти ничего не осталось, — покачал головой Демискур. — Все захватил этот ублюдок Китчам.
— Хм, — Имин озабоченно помассировал челюсть. — Это все осложняет. Но выход все равно есть. Вы можете наняться гладиаторами на арену, где сеятели испытывают своих инсектов. Кто победит, получает солидную премию. Сеятели регулярно проводят поединки, и отбоя от желающих нет. Даже за самое скромное вознаграждение можно купить неплохой корабль и нанять команду.
— Я слышал об этом, — сказал Улф. — За всю историю сражений победителями выходили с дюжину человек. Дюжина на сотню тысяч несчастных.
— Это правда — сказал Имин. — Чудовища сеятелей страшны и свирепы. Есть и другие варинты. Но они более… скажем так, болезненные. Сеятели — ученые. Им нужны образцы для опытов. Если вы пожертвуете кем-то или частью кого-то, они заплатят.
— Имеешь ввиду органы? — Демискур с омерзением скривился.
— Да. Сердце, почки, печень. Руки и ноги тоже пойдут. Чем важнее орган, тем больше сеятели платят. За целого человека — еще больше.
— Это безумие, — покачал головой Демискур. — Я не буду жертвовать людьми.
— Тогда, боюсь, вариантов у вас не так уж много, — тускло сказал Имин.
Сол понимал, о чем речь. Продажа в рабство. Форматирование в биона. Или долгие нудные работы до изнеможения, чтобы скопить нужную сумму на судно. Игра, в которой побдителем всегда выходят сеятели — потому что они эту игру придумали. Мендоза вдруг показалась Солу плавучей тюрьмой. Без капитана, без корабля, без части экипажа, горстка офицеров, пусть даже таких талантливых как Демискур или Раббал, — обречена на медленную голодную смерть.