— Но самый последний шанс у вас пока остается — пойти ко мне на службу, — напомнил Имин.
Эта альтернатива казалось лучшей из всех. Но служить Имину — значит позабыть про Кераса, Гримма и Китчама. Кажется, экипаж «Пиявки» попал в безвыходное положение. Офицеры заколебались.
— Время уходит, — тон Имина сделался по-деловому сухим. — Скажете мне решение до полуночи.
Он встал — целая гора в халате — и вместе со своей командой направился к выходу. В опустевшем зале сразу стало тише. Прислуга убирала со столов, хозяин таверны с опаской посматривал на Демискура, но пока ничего не говорил.
— Может быть… — начал Раббал.
— Нет! — рявкнул Демискур. — Нет. Долг превыше всего. Или сразу прыгайте в зыбь.
Все угрюмо смотрели на него, не осмеливаясь перечить. Они знали, о чем речь — каждый был обязан Керасу если не жизнью, то карьерой, здоровьем или чем-нибудь столь же дорогим. И если сейчас они бросят его, кодекс чести будет нарушен. Они запятнают себя до самой смерти, и конец их будет позорным, а дурная слава разнесется по всем океанам и будет преследовать их потомков до седьмого колена. Сол наблюдал за ними, всматривась в лица. Прошло несколько тяжелых минут. Раббал встал и вынул свой клинок. Обнажил лезвие. Металл масляно блеснул в желтоватом свете ламп.
— Я себя на убой инсектам не отдам. Это все равно что залезть в мясорубку. Раз так, — заключил он, — иного выхода нет.
Он поднес было клинок к животу, но тут с лестницы на второй этаж раздался слабый голос:
— Стойте.
Офицеры обернулись. По ступенькам, словно немощный старик, осторожно спускался Три-Храфн. Его поддерживал какой-то человек в одежде сеятелей. Сол вскочил, не сдержав изумления:
— Ты жив?
Скелг невесело ухмыльнулся:
— А, это ты, маленький убийца моей части. Они не сказали тебе?
— Еще нет, — подал голос Демискур.
— Ну да ладно. — Три-Храфн замер у подножия лестницы. Смотреть на него было больно: скелет, обтянутый кожей. — Вам нужна жертва? Я готов.
— Скелг, глист высушил тебе мозги? — спросил Демискур. — Иди спать.
— Пошел ты, — сказал Три-Храфн. — Я не для того хватался за жизнь и высирал эту тварь вместе с кишками, чтобы ты мне тут диктовал, что делать. Я буду сражаться на арене.
— Ты еле стоишь на ногах!
— Нет, — гаркнул Три-Храфн, вырвавшись из объятий няньки, и в его глазах снова блеснул дикий огонь ярости. — Ты не знаешь мое племя, джахан.
— Зачем ты это делаешь? — недоумевал Демискур.
— А зачем вы оставили мне жизнь? Зачем приставили лекаря, что вытащил эту тварь?
Демискур молчал. Он не говорил, но Сол сказал бы за него: потому что ты помог им, скелг. Потому что ты отпер их клетки ключом, который я бросил тебе вместе с твоим амулетом. Потому что ты мог бы бросить их на растерзание Китчаму, но не сделал этого. Твой кодекс чести бы не позволил. Честь — последний оплот порядка, когда мир тонет в беззаконии.
— Мне, так же, как и вам, нужен Керас, — в голосе Три-Храфна звенела сталь. — Значит, у нас общая цель. Попадем на ваш фрегат, а там разберемся. Пока — будем в одной связке. Годится?
— Ты не выстоишь и десяти секунд, — сказал Раббал.
— Выстоит, — это был Улф. — В связке с другим скелгом выстоит.
— Ты пойдешь на арену? — изумился Демискур.
— Скелги должны держаться вместе. Пусть наши родичи в раздоре, — Улф посмотрел на Три-Храфна, — но мы помним силу крови.
Три-Храфн кивнул.
— Мы помним. Создадим двойку.
— Но разве это возможно?
Три-Храфн гордо оскалился:
— Ты не знаешь о скелгах и десятой части, Демискур. Так что делай заявку. Мы будем сражаться.
23
Орманд в красках рассказал Солу, что произошло после его побега.
Китчам и его банда быстро сбыли награбленное добро, и засели в таверну пьянствовать. Окрыленный удачей, Китчам на время забыл про томящихся в трюме пленников. Поделив вырученные деньги со своими воинами, он отпустил их на день развеяться. Фаста доложил о побеге Сола в тот же день, и Солу очень повезло, что он не смог вернуться, иначе Китчам размазал бы его в лепешку, так он был зол.
На следующий день Китчам занимался приготовлениями к отплытию. Он рассчитывал покинуть Мендозу уже к вечеру, из-за карантина, наложенного таможенниками. По словам Фасты Китчам обронил, что хочет утопить офицеров в зыби сразу после отплытия и не расправляться с ними в пределах города, дабы не навлечь на себя подозрения. Но в последний момент его планы переменились. Вероятно, одолела алчность. Поэтому Китчам отдал приказ конвоировать пленников потрошителям — особой гильдии сеятелей, которые занимались исследованием человеческого организма и нуждались в постоянном притоке органов и тел. Понятно, за офицеров Китчаму обещали награду, он с кем-то уже договорился и вот, группу офицеров вывели на улицу под вечер. Но Китчам не учел фактор Сола, сунувшего скелгу ключи, а посему внезапный отпор офицеров в переулке оказался для него сюрпризом.