Неожиданно для себя Вигаль оказался на том пути, который когда-то видела перед собой Лора. После обязательной остановки для карьеры и до самого конца простиралось обширное пространство. Расстояние казалось невозможно огромным. Для Вигаля естественным порядком вещей было то, что мужчине предстояло преодолеть такой долгий путь одному.
Когда младенец появился из камеры беременности, нейропрограммист добился того, что его назначили законным опекуном. Затем он перевел ребенка в улей на Землю, в Омахе.
Вигаль назвал ребенка Нэтчем.
Много лет спустя Нэтч не раз заявлял, что его величайший дар – умение наживать себе врагов. И это было шуткой лишь отчасти.
Первых своих врагов он нажил, еще когда ему не было и пяти лет. Говорить он начал почти в три года – целая вечность в эпоху био-логики, – что дистанцировало его от остальных детей. В улье мальчишки повзрослее обратили внимание на его тихое поведение и стремление к одиночеству, на склонность сидеть одному в углу. Они решили исследовать этого странного ребенка единственным известным им способом: кулаками.
Как-то раз Нэтч вышел утром из своей комнаты и обнаружил за дверью пятерых собратьев по улью, поджидавших его. Мальчишки были старше него, все как один некрасивые, угрюмые с самого рождения. Интуитивно поняв, что будет дальше, Нэтч на какую-то долю секунды испытал изумление. «В чем я провинился?» – подумал он. Затем мальчишки набросились на него. Последовало несколько минут ударов кулаками и ногами и царапания, и Нэтч оказался на полу, корчась от боли.
Хромая, он вернулся к себе в комнату, усвоив ценный урок: необходимо всегда быть начеку, поскольку вселенная не нуждается в причинах, для того чтобы наложить наказание.
Возможно, мальчишки ждали только жалобных всхлипываний и криков о пощаде, что придало бы законную силу зарождающимся в них теориям о силе и слабости. Однако Нэтч не дал им этого удовлетворения. На следующее утро он, как обычно, вышел из своей комнаты и без колебаний направился прямо к группе поджидавших его драчунов. У него была возможность уклониться от встречи, однако упрямый ребенок не обошел своих врагов стороной. Он молча терпел, пока драчуны колотили его. Побои продолжались на следующий день, и на следующий, и на следующий.
Наставники всё видели. На том этаже улья, где жил Нэтч, размещалось четыре десятка детей; уединиться было негде. Однако био-логические технологии работали не в пользу Нэтча. Плавающие у него в кровеносной системе КОПОЧ были проверены в деле в гораздо более суровых условиях; они могли в считаные минуты заживлять ссадины и незначительные порезы. Драчуны не могли нанести своему противнику серьезных увечий до тех пор, пока они не станут достаточно взрослыми, чтобы извлекать из «Моря данных» черный код.
Наставники решили ждать естественного развития конфликта.
«Но как можно просто сидеть сложа руки и смотреть на страдания этого мальчика? – возразила на педагогическом совете одна из наставниц. – Нельзя допустить, чтобы это продолжалось бесконечно!»
Однако ее начальник не знал сострадания.
– Мы здесь не для того, чтобы баловать этих детей, выращивая из них неженок. За стенами нашего улья шестьдесят миллиардов человек с нетерпением ждут возможности наброситься на них и сожрать с потрохами. – Он кивнул на гибкое оконное стекло, словно эта тонкая мембрана могла защитить от суровых реалий окружающего мира. Три ветки жадно скребли снаружи по стеклу подобно когтям хищника.
– Значит, мы стремимся вырастить поколение мучеников. Это так?
Долгая пауза.
– Верь в этого мальчишку, Петаар. Никаких долгосрочных последствий у него ведь нет, правильно? Мы не допустим, чтобы так продолжалось вечно, но давайте дадим Нэтчу еще несколько дней, чтобы разобраться, что к чему. И только потом можно будет вмешаться.
Однако Нэтчу никто не рассказал про это решение, и ему бездействие наставников показалось безразличием. И этот удар оказался болезненнее всего того, что могли причинить ему юные драчуны. Разве наставники не вдалбливают детям в голову изо дня в день, что в мире правят беспристрастные, логические законы? Они твердят, что все происходящее обусловлено какими-то целями. От каждого последствия можно проследить к породившей его причине. Но Нэтч не находил никаких рациональных объяснений своим ежедневным истязаниям, и хотя наставники видели его страдания, они хранили молчание. Мальчик размышлял об этом целыми днями напролет, а ночью он боролся с когнитивным диссонансом.