— Мистер, Эммануэль, вы что-то желаете сказать? – Спросил мозгоправ.
Черт возьми, почему я? – бормотал я, прекрасно зная почему. Нужно выкарабкаться из этой дыры неловкости.
— Нет-нет это я так, мысли вслух, продолжайте не отвлекайтесь.
Неужели, я так разговорился сам с собой, что некоторые мысли прозвучали вслух.
Такое со мной иногда бывает. Но хоть они и прозвучали вслух, они были настолько тихи, что слышан были лишь один бубнёж – это основная моя проблема, да и по сути это не проблема, а мой личный недостаток. Наверное.
Приятно поговорить с умным человеком. Особенно, если этот умный человек – ты сам. Но на самом деле давайте будем честны: больше, чем с самими собой, мы не разговариваем ни с кем.Наверное.
— Проблемы у людей возникают в основном от фантазии и чрезмерно надуманных мыслей. Вы не цените что имеете, и вы обесценивайте что имеете. К примеру, если бы у вас не было фантазии, у вас не было проблем, потому что вы бы принимали жизнь такой, какая она есть. Естественно, душе человеческой тесно в оковах общественности. Георг, поймите, у вас болезнь, которая, к сожалению, теперь в моде. Ее можно назвать также индивидуализмом или воображаемым одиночеством. Тому, в ком уже сидит эта болезнь, достаточно нескольких разочарований впасть в беспричинное отчаяние. А теперь то что касается вас всех. Я утверждаю, что замкнутая на себе личность не способна дать окружающим ничего, а только боль, апатию и пароною. Сегодняшняя тема нашего сеанса посвящается итальянскому психиатру "Роберто Ассаджиоли" и его методу терапии "психосинтез".
Мозгоправ, всё разглагольствует и разглагольствует, всё увереннее и увереннее.
Он что думает, что он самый умный и нормальный? Это же два несовместимых понятия!
Внезапно мозгоправ потерял нить мыслей, он замолчал и досадливо потёр лоб.
В данный момент я просто тупо смотрю в квадратное серое пятнышко, что по всей видимости осталась от когда-то висячей здесь картины – и зачем они её сняли?
Никто из присутствующих в группе не знал, что с ним будет дальше. Как и я сам.
Все мы сидим полукругом в уютных креслах и не знаем, зачем и как проживать завтрашний день. Но самое главное; мы не знаем для чего. На самом деле никто ничего не знает, как получить все эти "человеческие штучки" – счастье, радость, удовлетворение, уверенность в завтрашнем дне и просто любовь.
Завтра в этом проклятом кабинете, соберутся люди с зависимостями. Наверное.
Послезавтра - мужчины и женщины с различными фобиями. Наверное.
Ещё через два дня люди с синдромом суицида. Потом люди с низкой самооценкой.
А сегодня МЫ, люди с синдромом ЭТОГО. Да-да… ТОГО САМОГО.
Ах, ну и группа людей, которые утверждают, что их дом посещают инопланетяне и без их ведома ставят на них эксперименты тем самым контролируя их разум через анальный зонт. Их группа, кстати говоря, собирается в соседнем кабинете, почти в тоже время, что и наша (Кто там знает, может эти маразматики и правы, может всех нас просто контролируют через анальные электрические сигналы и прочие вибрации?)
На самом деле большинство пациентов данных групп настолько банальные сукины дети, что любой мозгоправ в силах помочь им. Эти лохи основной доход всех бездарных психотерапевтов (Но в основном весь доход, как обычно, с одиноких пожилых женщин)
* * *
Я проживаю один в однокомнатной съёмной квартире.
Я упорный лентяй! Я существую по принципу невмешательства.
Поначалу, мой отец, каждый месяц присылал мне деньги.
Но вскоре перестал это делать. Естественно я работал, точнее подрабатывал.
Я не задумываюсь о своём будущем.
Какой смысл заботится о будущем, если это будущее отвратительно и прискорбно,противно, отвратительно, не интересно, уныло, местами безумно, иногда неадекватно.
Не то чтобы, я не хотел работать. Просто зачем? Это так неприятно, черт возьми.
Я работал официантом в разных заведениях (Не самый приятный опыт).
Примерно каждые шесть месяцев я увольнялся (Иногда каждые два, а то и один месяц). Пару недель ничего не делал, а потом снова находил себе эту же роботу, только в другом заведении и так по кругу.
Знаете, когда тебе всего двадцать два, ты не имеешь ни малейшего понятия о том, как низко можно пасть, но в двадцать девять ты уже ощущаешь это на себе.
Работая, стараясь, каждый день, мы не приобретаем ничего, а биологические часы тикают – все мы стараемся, но не в ту сторону.
Я же всего лишь подрабатываю, чтобы мне хватало на прожиточный минимум.
Я работаю без выходных, беру все смены, не из-за того, что я трудолюбив, боже, нет, а из-за того, чтобы не думать о своей жизни, чтобы заглушить, затупить мысли о существовании и о чем-то еще.