— Я слышал, что можно член пришить,a значит и мизинец точно можно пришить.
— Монро, помолчи.
— Ты одинокий портье, и ты никого из нас близко не знаешь. Ты никого не знаешь, и ты одинок. Ты видишь, как другие собираются, прижимаются, защищаются, обнимаются. Но ты потухшим взглядом стоишь, сидишь, наблюдаешь, ты всего лишь прозрачный призрак. Ты навязываешь себе надежду на невозможные встречи. Ты одинок, несмотря на утяжеляющий дым сигарет, несмотря на Монро, Тэда, Джузеппе, ты одинок в ватном тепле баров, подпольев, на пустынных улицах, где отдаются твои шаги, несмотря на твое сонное соучастие и сочувствие последних открытых бистро и прочих фаст-фудов.
— Ф-у, ненавижу фаст-фуд. Люди часто едят там, где их застанет голод. Представите себе если бы все люди точно так же справляли нужду, таким же образом.
— Монро, помолчи, прошу. Эммануэль! Когда ты покинешь «подполье», ты снова перестанешь быть «портье», ты скинешь эту маску, которая столько лет помогала тебе жить. Каждый божий день, в глубине твоей души, ты все понимаешь, но продолжишь играть свою роль «портье». На самом деле, все мы отчасти актеры. Мы играем разные роли, теряясь в лабиринтах какого-то подполья, наивно полагая, что все мы «портье». Но, это ложь. Иллюзия. Самообман. В реальном Мире нет подполья, и нет портье.
— Я Менеджер! Менеджер, черт возьми! – Недовольно воскликнул Я.
— Так вот, Эммануэль, весь круг замыкается на тебе! Идандра мой друг. Я морально не смогу отсечь ему мизинец. А ты сможешь? Ты нас совершенно не знаешь! Беспристрастный Эммануэль! Человек, которому на нас, абсолютно плевать. Мы хотим, чтоб ты был нашим палачом, Эммануэль.
— Нет-нет! Всё я ухожу! Я не собираюсь никому отрубать пальцы! – Я был совершенно ошеломлен неожиданным оборотом событий и ту роль, что заготовили мне.
Чёрт возьми, да эти парни психи. Надо побыстрей сваливать отсюда.
С меня достаточно, всё я сваливаю! Осточертело уже все! (Пора им сообщить)
— Господа! Мне пора идти. Моя смена заканчивается. Я не имею права долго здесь задерживаться, таковы правила нашего заведения… – Сказал Я, развернулся к этим сумасшедшим спиной и сделал три солдатских шага в сторону двери.
Но вдруг голос соблазна и греха остановил мою сущность.
— А как же деньги! У меня в руках сто евро! Соглашаешься ты или нет, эти деньги твои. Просто вернись на своё место и присядь.
— Я не собираюсь отрубать мизинец господину Идандре! Это не нормально. Наверно.
— Да или нет, без разницы. Но эти сто евро по праву твои. Эта бумажка не имеет ни какого отношения к нашей просьбе. Просто возьми её и присядь. Ты можешь всех нас послать и выйти прямо в эту дверь. Но если ты проведёшь за столом ещё шестьдесят секунд, то станешь на сто евро богаче. Я уважаю тебя, но попрошу быть тебя более снисходительным к нам и уделить нам ещё одну минуту.
— Так уточним! Я беру деньги, сижу на стуле одну минуту и потом могу уйти и, вы не будете предъявлять мне претензий.
— Именно так.
— С вами разговаривать тоже самое, что и блуждать по лабиринту, лишенному выхода. Хорошо, я присяду ровно на минуту, но по истечении одной минуты я сразу уйду.
Э-э-м, да, уж, я уверен, что пожалею об этом. Они точно что-то задумали. Но всё, же я вернулся и сел на стул. Они окружили меня, словно стая шакалов. Мисс Монро засекала время - ровно минуту.
Тем временем сеньор Тартини всё продолжал объяснять мне. Он достал денежный пресс из кармана и начал раскладывать деньги на столе.
— Смотри сюда. Я разложу здесь две стопки. Одна уже твоя - вот эта сотня. Другая может стать твоей. Я накину на вторую стопку девятьсот евро. Либо ты, либо какой-нибудь бродяга с улицы, которого мы подберём. Наша просьба настолько необычна, я бы сказал из рода выходящая, что, если ты согласишься, то на вторую стопку я докину ещё тысячу евро. И того две тысячи. Могу поспорить, что это останется в твоей памяти навсегда! И тебе решать, что помнить в течение последующих сорока, может тридцати пяти лет. Ну, там плюс, минус. Это не важно. Ты будешь помнить, что ты отказался от двух тысяч евро. Или можешь согласиться и заработать эти деньги за пару минут и пойти с лёгкой немного более богатой душой.
— Человек всю неделю ждет пятницы и всю жизнь счастья. Не ждите, творите сами свою судьбу в любой день недели, в любую погоду.
— Идандра, дружище, не перебивай.
— Всё минута прошла!