– Девять, – почти беззвучно разлепила губы Алиса. Её вновь наполняла жажда. Жертвенной крови хватило не надолго, а осознание приближающейся схватки с подобными заставило со всей силой ощутить нехватку сил.
– Ты знаешь их?
Даниил рассматривал инициаторов-девушек, похожих, словно слепки с одного оригинала. У всех лица оставались отстраненно-восковыми, а апостольники чуть приподнимались под затылками, не в силах удерживать привставшие дыбом волосы. Они прекрасно осознавали, что схватка не будет простой…
– Не всех, – устало опустилась на колени Алиса, не отрывая взгляда от иллюминатора в мир схватки. – Надя, Лиля, Диана… Остальных не знаю – не из нашего потока.
– У него есть шансы?
Данила смотрел на то, как с приклеенной полуулыбкой оглядывается йах, примечая каждую закутанную в рясу фигуру, как потягивается под прицелами, словно сытый кот, игриво, уверенно.
Алиса неохотно отозвалась:
– Не знаю. В прошлый раз он просто ушёл от схватки.
– Уйти от схватки тоже требуется недюжая техника, – задумчиво пожевал губы Даниил.
А внизу храмовники, стоящие напротив йаха, чуть сдвинулись с мест, пропуская идущего по коридору вооружённых стражей владыку. Он шёл закутанный в золотое шитьё, словно сусальный ангел. Тяжёлые ткани почти не гнулись, покрывая плечи, спадая нагрудником и фартуком, и казалось, что владыка Сергий – древний рыцарь, одетый в защитные латы. Высокий чёрный посох с золотым крестом на набалдашнике размеренно и гулко стукал по мозаике пола, и с каждым его ударом на станции становилось тише, будто сам мир прислушивался к происходящему.
– Ты не успокоился… – гулко сказал отец Сергий, оказавшись ровно напротив йаха.
Марк с прищуром оглядел его:
– А ты, я смотрю, и тут, под землёй, боишься небесного гнева?
Отец Сергий повёл посохом, словно отметая слова противника.
– Золото есть символ его!
– Расскажи о том прихожанам, – усмехнулся Марк. – А меж нами лучше не лгать…
Отец Сергей кивнул кротко:
– Где они?
Марк развёл руками:
– Значит, пока льётся кровь невинных дев – вы в стороне, а когда взросло семя – тут как тут? Слабо же вы служите ему!
– Где они? – повторил отец Сергий.
– Где-то… – пожал плечами Марк и довольно улыбнулся: – Ты отдал мне несколько десятков человек на алтарь, поп, но неужели ты думаешь, я отдам тебе хоть одного соплеменника? Много чести!
Нахмурившись, владыка прихватил меж пальцев цепочку драгоценной панагии:
– Марк, твоя наглость не имеет границ, я смотрю. Владыка Аттик дал тебе полномочия жить в миру, проводя свои бредовые обряды и собирая всякую шваль под своей рукой – и тебе было применение, и у нас контролируемая оппозиция и отвратительный пример грехопадения для паствы…
Йах зло скривил губы, а владыка продолжил, размеренно бросая слова:
– Сейчас мы ещё можем хорошо расстаться, Марк. Территория будет зачищена, а ты перейдёшь в любое другое из своих убежищ по собственному усмотрению. Распространение слухов о том, как ты много порвал храмовников, думаю, ты возьмёшь на себя… Меня интересует одно: где они?
Усмехаясь, Марк опустил голову, словно сокрушаясь о сказанном, покачал ей. Глянул исподлобья на владыку и тут же отвёл взгляд, обежав стоящих кольцом инициаторов.
– Владыка, владыка… Вы надеетесь на свои силы или на мою дремучесть? Всерьёз считаете, что можно просто взять и вернуть всё на свои места? Что я побегу на коротком поводке пугать вашу паству, а вы благополучно продолжите насаждать свою веру, пренебрегая всеми мыслимыми духовными принципами? Бред! Семя уже создано! Оно уже зреет. Потому невозможно остановить его прорастание. Каким бы не был твёрдым камень – цветок поднимется сквозь него.
Владыка Сергий опустил глаза, рассматривая камни на панагии, и лишь потом отозвался:
– Семя, лежащее меж камней, можно раздавить… Можно лишить дождя…
Упругая кожа йаха раздалась под закипающими силой мышцами. Он рассмеялся, словно залаял:
– Поздно, поп! Поздно! Их дорога уже стелется по степи. Она упирается в небо! Упирается в камень! И четыре рва не сдержат! И сотня львов не остановит!
Владыка глянул остро из-под набухших от старости век. Короткий жёсткий взгляд пробежал по окружающему пространству. Он поднял голову, взглянул на закопчённый потолок, с которого иногда, медленно кружась в сторону выхода, к работающим вентиляторам, слетали осколки обгоревшей побелки. И снова упёрся взглядом в йаха.
– Они здесь.
– С чего бы? – презрительно фыркнул йах.
– Не перед кем больше тебе выделываться, – в сердцах ответил владыка.