Но всякий раз, когда это, казалось бы, почти получалось, местная действительность поворачивалась к ней новой, но всё столь же отвратительной гранью и, пробив «защиту», больно царапала душу.
«Неужели Хваро тоже так думает? — гадала девушка, искоса наблюдая за ним из-под приспущенных век. — А как же ему ещё думать, если их здесь с детства так воспитывают? Но он всё-таки спросил, хочу ли я за него замуж, а не пошёл сразу к приёмному папаше?»
— А вот это мне особенно нравится, — неожиданно прошептал Ино, не отрывая взгляда от площадки, где в руках у танцовщиц откуда-то появились белые веера. Они синхронно открывали и закрывали их, пряча густо накрашенные лица. А солистки с помощью этих опахал пытались изобразить что-то похожее на полёт двух бабочек.
«Почему у неё «крыло» оторвали? — растерянно подумала Платина, крайне возмущённая подобной жестокостью. — Вот же ж! У них здесь даже танцы садистские!»
— Глядя на них, — мечтательно проговорил пожилой дворянин. — Я вспоминаю наш сад в пору цветения.
«Так это цветочные лепестки, а не бабочки! — догадалась Ия. — Вот и разбери, про что они тут пляшут?»
Энергично жуя последний пирожок, она машинально огляделась и заметила, как в их сторону, пригнувшись, направляется мужчина в куртке слуги.
«Это ещё за кем?» — насторожилась Платина.
— Господин Ино? — остановившись в трёх шагах, поклонился мужик.
— Чего тебе? — недовольно вскричал тот.
В их сторону тут же устремились недовольные взгляды зрителей.
В этот момент одна из солисток запела сильным, звонким голосом:
Недовольно поморщившись, Ино знаком велел собеседнику приблизиться.
Подойдя вплотную, слуга что-то прошептал на ухо гостю.
— Передай, что я сейчас приду, — приказал тот, и когда посыльный, кланяясь, отошёл, полушёпотом обратился к барону:
— Простите, господин Хваро, но я должен вас оставить. Даже в этом чудесном месте нельзя спрятаться от дел.
— Понимаю, Ино-сей, — поднявшись, коротко поклонился молодой человек. — Спасибо за то, что поделились своими наставлениями.
— Это мой долг, Хваро-сей, — отвесил ответный поклон собеседник. — Ваш отец был и моим другом.
После обмена любезностями старший из дворян направился куда-то за дом в сопровождении слуги, а младший вопросительно посмотрел на свою спутницу.
Певица как раз закончила свою песню, а танцовщицы, вновь сбившись в плотную группу, устроили что-то вроде игры в «ручеёк».
Ия подошла ближе.
— Как тебе здесь? — еле слышно поинтересовался барон.
— Представление понравилось, а вот ваш знакомый — не очень, — так же тихо честно призналась она, посетовав: — Мне пора, в прошлый раз я так долго не гуляла.
— Дождёмся конца? — предложил молодой человек, кивком головы указав на танцующих.
— А ещё долго? — озабоченно спросила девушка.
— Не знаю, — честно признался Хваро, протягивая ей кусочек варёного мяса. — Судя по всему, нет.
— Тогда подождём, — согласилась Платина, рассудив, что внезапный уход может привлечь внимание.
Пройдя извилистой змейкой по вымощенной камнем площадке, танцорки одна за другой поднялись по лестнице и скрылись в доме.
Когда за последней закрылись оклеенные бумагой створки, музыка смолкла, и благодарные зрители разразились аплодисментами.
Кое-кто из сидящих за столиками начал подниматься. Ия отыскала взглядом господина Тихаво. Тот и не думал вставать, продолжая лениво беседовать со своими приятелями. Похоже, Хваро их уже не интересовал.
— Пойдём, — раздался над ухом знакомый голос молодого человека.
Девушка вздрогнула и послушно заняла место у него за спиной.
У ворот их встретила всё та же женщина. Нос у неё побелел ещё сильнее, но улыбка всё также светилась радушием.