— Не заставляйте меня чувствовать себя неудобно, господин барон, — засмущался писец и продолжил уже так тихо, что Платина с трудом разбирала долетавшие до неё слова. — Проходите, пожалуйста, господин Уто. Рад видеть вас, господин Фукуо. Эй, Фабай, помоги разуться господину Гайсо. Сюда, пожалуйста, господин Гаваро. Проходите, господин Нао.
«Шестеро, — отметила про себя Ия, перестав загибать пальцы. — Или семеро. Не такая уж и большая компания. А тут ещё и путаны… Как же они там все уберутся?»
Какое-то время ничего не происходило, только мелькали тени в выходивших в сад окнах. Похоже, гости рассаживались за столом.
Потом девушка расслышала какие-то неясные возгласы, и опять всё стихло примерно на полчаса, а затем служанки принялись таскать в комнату господина глиняные кувшины. Или всё же правильнее назвать их бутылками?
Звякнули струны, и в прохладном воздухе разлилась негромкая, тягучая, как мёд, мелодия, и раздались слова песни, которую выводил звонкий, как хрустальный колокольчик, женский голос:
У девушки от неудобной позы мышцы затекли. Поднявшись на ноги, она проделала несколько энергичных упражнений и вновь приникла к дырке в бумажной стене.
Увы, но того, что делалось в комнате господина Андо, она видеть не могла, а на заднем дворе не происходило ничего интересного.
Платина уже намеревалась вернуть циновку на место и, завалившись на кровать, просто слушать то, что происходит снаружи, когда в поле её зрения появился мужчина в красно-чёрном халате.
— Эй, вы там! — окликнул он суетившихся под кухонным навесом слуг.
Заметив гостя, те тут же отвесили ему поклон.
— Кто-нибудь, проводите меня до уборной! — почти трезвым голосом приказал он.
— Пойдёмте, господин, — сразу же вызвалась Угара. — Позвольте помочь вам обуться?
Натянув туфли, дворянин последовал за не перестававшей кланяться служанкой.
К его чести, увидев возле забора нужное строение, он тут же небрежно махнул рукой.
— Ступай, дальше я сам найду.
Однако Угара, отойдя к бамбуковым шестам для сушки белья, терпеливо дождалась, когда гость покинет туалет и вернётся в дом.
Наблюдавшей за ним сквозь щель между дверью и косяком Ие показалось, что, оглядывая садик, мужчина задержал взгляд на павильоне. Хотя, возможно, он просто заинтересовался постройкой?
Девушка поправила циновку, пододвинула на место «кровать» служанки и переоделась, избавившись от надоевшей грудной повязки.
Пока воздух в каморке не остыл, она улеглась поверх одеяла, без особого интереса, но с затаённой где-то на самом дне души надеждой прислушиваясь к доносившимся снаружи звукам.
Певица добросовестно отрабатывала свой гонорар, услаждая слух гостей господина Андо всё новыми и новыми песнями, большинство слов из которых Платина уже не разбирала.
Она даже задремала, когда громкий крик заставил её открыть глаза.
— Ой, ой, нога! — верещал противный мужской голос. — Моя нога! Чего стоите, бездельники?! Помогите! Осторожнее, тупая скотина! О Вечное небо, мой новый халат!
— Что с вами, господин Уто? — буквально через несколько секунд вскричал хозяин дома.
Вскочив с кровати, Ия бросилась к выходу, едва не уронив табурет.
Сквозь узкую щель между дверью и косяком она не могла видеть происходящего на заднем дворе, но долетавшие оттуда звуки слышались яснее и чётче.
— Я упал, а эта безрукая меня облила! — голосом избалованного ребёнка жаловался гость.
— Как ты смела, мерзавка! — рявкнул господин Андо, и девушка невольно вздрогнула, услышав хлёсткий удар. Похоже, кому-то из служанок отвесили хорошую пощёчину.
— Я виновата, господин! — во всю глотку завопила Енджи. — Нет мне прощения! Накажите меня, господин, только умерьте свой гнев!
— Господин Андо! — легко перекрыл её вопли властный голос с характерной хрипотцой. — Не позволяйте мелочам испортить так славно начавшийся праздник. У вас ещё будет время разобраться с нерадивыми служанками. А сейчас давайте поможем нашему другу вернуться за стол. Уверен, чаша хорошего вина поможет господину Уно пережить эту маленькую неприятность.