— Я никогда не думала, что вы разочаруете меня так быстро.
"Ну, что ещё?! — мысленно взвыла Ия. — Неужели узнала про письма? Или о свидании? Вот же-ж!"
Даже не пытаясь скрыть своего недоумения, она поинтересовалась, тщательно подбирая слова:
— Скромно прощу разъяснить: какие мои речи или поступки вызвали ваше неудовольствие, старшая госпожа?
— Кто вам дал право, самая младшая госпожа, столь непочтительно отзываться о великих мудрецах и поэтах?
Никак не ожидавшая ничего подобного, путешественница между мирами вытаращила глаза и захлопала ресницами.
— Ещё раз прошу простить мою глупость, старшая госпожа. Но я не понимаю, о чём вы?
— О том, что уже по всему городу идут разговоры о том, как дерзко и неподобающе вы высказывались на празднике фонарей!
— Полагаю, вас ввели в заблуждение, старшая госпожа, — слегка успокоилась Платина, понимая, что ничего по-настоящему компрометирующего собеседница не узнала. — Прекрасно помню тот день и готова поклясться Вечным небом, что не говорила ничего предосудительного.
— Слухи не рождаются на пустом месте, самая младшая госпожа, — ещё сильнее посуровела женщина. — Чем вы можете объяснить их появление?
— Могу только предположить, старшая госпожа, — Ия начала догадываться, откуда могли взяться эти сплетни. — Перед запуском фонарей вторая госпожа наложница беседовала с дамами о жизни вдали от людей. Она знает, что я пряталась в лесу от петсоры, вот и попросила меня высказать своё мнение. Я и рассказала, каково это на самом деле, и предположила, что вряд ли те, кто пишет о счастливой жизни отшельников, сами готовы сменить удобный дом в городе на хижину в лесу.
— Кажется, высказавшись, вы употребляли выражения, неподобающие для молодой девушки из благородной семьи, — чуть мягче проворчала супруга начальника уезда, продолжая буравить её тяжёлым взглядом.
— Уверяю вас, старшая госпожа, — смело возразила Платина, не опуская глаз. — Я хорошо запомнила ваши наставления и говорила очень аккуратно. Спросите у второй госпожи наложницы.
— Кто ещё присутствовал при этом разговоре, кроме Ошо-ли? — спросила хозяйка дома.
— Там была наложница господина Чаито Сабуро, — начала вспоминать девушка. — Дочь господина Тако Сабуро и его наложница.
"Сказать, что я застала её с любовником? — спросила себя Ия, предположив, кто именно распустил столь нелепую сплетню, и сама же себе ответила: — Не стоит. Ещё начнут разборку, найдут того парня, и слуги будут считать меня доносчицей".
— Так вы считаете, что кто-то из них вас оклеветал? — недоверчиво усмехнулась собеседница.
— Дурным языкам говорить не запретишь, — ответила местной пословицей девушка.
— Ступайте, Ио-ли, — после недолгого раздумья кивнула супруга начальника уезда. — На первый раз я вас прощаю. Но впредь будьте осторожны со словами. Вы уже не в доме лавочника.
— Слушаюсь, старшая госпожа, — поклонилась Платина.
Оказавшись на веранде, она позволила себя обуть и не смогла удержаться от кривой усмешки.
Приходилось признать, что Азумо Сабуро — вполне себе адекватная тётка и, несмотря на изначально негативную реакцию, всё же дала возможность объясниться, ограничившись дежурной нотацией. На этот раз у неё получилось оправдаться. В этой благополучно завершившейся истории неприятно удивило то, с какой лёгкостью супруга приёмного папаши поверила в столь нелепую клевету. А что будет, если ситуация окажется не настолько очевидной?
Через пять дней путешественница между мирами узнала эту женщину с ещё одной стороны.
Когда она утром пришла поприветствовать хозяйку дома и узнать, чем может быть ей полезна, та сухо поинтересовалась:
— Вы знаете, что господин берёт вас на свадьбу дочери рыцаря Канако?
Врать смыла не имелось, поэтому приёмная дочь начальника уезда честно призналась:
— Да, старшая госпожа.
— И давно? — задала собеседница новый вопрос.
Не получив никаких особых инструкций на этот счёт, девушка и тут не стала ничего скрывать:
— Со дня праздника фонарей.
— Почему же вы ничего не сказали, Ио-ли? — осуждающе покачала головой женщина.
— Прошу простить меня, старшая госпожа, — церемонно прижав ладони к животу, поклонилась Платина. — Но господин сказал, что сам сообщит вам всё в своё время.
— Тогда вы поступили правильно, — выдержав драматическую паузу, собеседница попыталась благожелательно улыбнуться, однако глаза остались колючими и холодными. — Исполнять повеление господина — наш долг. Но, к сожалению, у нас остаётся слишком мало времени, чтобы сшить вам новое платье.