''То, о чём Мери напомнила Холи''
-Мужчины, и их достоинства-
Если отбросить все неудачные поползновения в мою сторону, которые я пресекала на корню, флирты-однодневки, и ухаживания, которые так ничем и не кончились, а учитывать только те моменты, когда я влюблялась и была готова пойти под венец, то в моей жизни было трое мужчин. Генрих, чьё достоинство кончалось на чванливом имени. Джозеф, чьи достоинства исчислялись в нулях, хотя сам он из себя представлял лишь ноль. И Руперт, чьё достоинство начиналось, кончалось, и концентрировалось в области паха. Что, по сути, является худшим из вариантов для развития мужской души, если не учитывать Генриха. Генриха я бы не хотела вспоминать без особо уважительных на то причин, так что сразу же перейдём к следующему не удачному роману. После долгих скитаний по Америке мы с Мери осели в одном прибрежном поселении. Этот городок крепко пропах солью и рыбой, нежно шептал ветром и околдовывал своим небом. На то время я опять работала прачкой, хотя пообещала себе, что не вернусь к этому труду. Мы с Мери жили в маленькой комнате под самым чердаком, на окраине города, рядом с прачечной. Целыми днями я видела только грязное бельё, две хижины по пути от дома к работе, рынок, что в двадцати метрах от нас, и узенькую комнату. Но это был способ выживания, так что я не роптала. В редкие выходные я отсыпалась, и пыталась провести весь день с Мери, а также успеть сделать все бытовые мелочи. Но в тот день я слишком устала внутри и оголодала душой. Я хотела по быть одна, пройтись по городу, по любоваться прибоем. Там я и встретила его. Улыбчивый и счастливый красавец блондин по имени Джозеф, или просто Джо. Он пришёл к берегу, чтобы в тишине разобраться в себе, как и я, но встретившись мы решили провести своё одиночество вдвоём. Пару раз мы встречались у прибоя, потом он встречал меня после работы, начал дарить мне цветы. Так как он был очень робок то первой его поцеловала я. И вообще наши отношения хоть как-то продвигались вперёд только благодаря мне. Я знала, что это не любовь всей моей жизни, и не пылкая страсть от которой я готова сбежать в никуда. Но он заставлял меня смеяться, и я могла представить как состарюсь с ним. И мне этого хватало, что бы прожить с ним жизнь. Или хотя бы лет десять, пока не начнутся пересуды о моей не стареющей красоте и не взрослеющей Мери. И то, что придётся исчезнуть было главной проблемой, потому что я хотела родить ему детей. Оглядываясь назад мне становится смешно и грустно, ведь я даже выбрала имена: Джо, для сына, и Хильда, для дочки. Через пол года ухаживаний он впервые решился на ответственный шаг - позвал меня под венец. Я знала, судя по тому, что он порядочный джентльмен, он одолжен был женится на мне ещё три месяца назад. А судя по его влюблённым глазам - на второй день нашего знакомства. Но всё же, для меня это было очень волнительно. Я конечно же сказала да, и с того момента всё пошло под откос. После поцелуев и счастливых объятий он сказал роковую фразу: - Завтра я познакомлю тебя со маменькой. В тот момент я даже не подозревала, что это изменит всё. Джо был сыном рыбных магнатов, у них было десять рыбацких судов, а это означало, что в руках их семьи крутятся большие деньги. Джозеф, будучи единым сыном, а от того горячо любимым, в возрасте двадцати трёх лет ещё не был женат. Но невесту ему маменька уже присмотрела. В соседнем городе скоро должна была подрасти, и распустится как цветочек, дочь одного торговца, от которого на прямую зависел сбыт солёной рыбы в отдалённых от океана городах. По этому у других невесток, будь они семи пядей во лбу, попросту не было шансов. Тем более если ты простая прачка. С его маменькой разговор был короткий, и вообще у меня сложилось впечатление, что она оценивает меня как товар на рынке. Она попросила Джозефа оставить нас наедине, и начала свой расспрос. - И так Холи, голубонька, скажи мне на милость от куда ты родом? - Из германии. - А какими судьбами вас занесло к нам? - Мы с сестрой приплыли с протестантами. - Понятно. А какое у вас образование, милочка? - Меня обучала моя маменька, но она сильно постаралась. Я обучена риторике, грамматике немецкого, французского и английского языков, арифметике, литературе шестнадцатого века, слову Божьему и игре на лютне. - Хороши знания у вашей маменьки, а что же она сама, чем папенька зарабатывает на жизнь? - Они погибли до отъезда за океан. - Соболезную вашей утрате. - сказала она в долг манерам, - А чем занимаетесь вы? - По сути нечем. - А какой труд тогда вас кормит? - Сейчас я прачка. - Ваши руки слишком хороши для такой работы. - заметила она с подозрением. - Да, это так, руки я берегу, кипячу и стираю ногами. Спасибо, что заметили. - Что же, довольно изобретательно, но теперь, голубонька, позвольте поговорить откровенно. Вы Джозефу не пара. Вы с ним птицы разного полёта. Понимаете? - Не говорите так, мы с Джо любим друг друга, и я смогу сделать его счастливым. - И чем же, позвольте узнать? - Он готов стараться для меня, а я хочу заботится о нём. - Голубонька, не несите вздор, этого мало для того, чтоб познать счастье. Вы говорите так в силу малых лет, пожили бы с моё то понимали бы это. Когда тебе идёт пятый десяток, то ты поведал большее, и уже по другому видишь мир, мудрее можно сказать. А теперь ступайте, и прошу не ищите встреч с моим сыном. - Но как же так? Я люблю Джо, а он любит меня. Он позвал под венец меня, подарил кольцо... - Оставите себе, вы его заслужили, а теперь идите. - Дайте хоть с ним поговорить. - Нет, он не хочет, а теперь иди, или я скажу чтоб тебя вывели. Я вернулась домой и долго думала о том как увидится с Джо, а потом, вечером следующего дня он сам пришёл ко мне. - Холи, извини, но моя маменька права, мы с тобой совершенно разные люди. - сказал он кратко. - Но, как?.. - спросила я. - Вот, держи, она попросила передать тебе это. - перебил он меня и сунул мне в руку мешочек с медью и двумя серебряными, - Всего доброго. - попрощался он и закрыл за собою дверь. В тот момент я почувствовала себя шлюхой. А Мери, видя мои слёзы, прокляла его. Ещё пару дней я проплакала но потом нашла в себе силы и мы уехали в другой город, по больше и по южней. Там все деньги и золотое кольцо я вложила в книги и впервые стала учителем. Он поселил в моём сердце горе, но обиднее всего было от того, что ни Джо ни Хильда уже никогда не родятся. Что касается Руперта, то история с ним была гораздо драматичней и банальней. Это была моя пятая школа и мы с Мери тогда жили в одном из больших городов. И за то недолгое время узнали все беды его прелестей. Во первых: это алкоголь, который лился всё время и везде. Он был живительной влагой и кровью этого города, даже я на то время, что жила там, подсела на него. Во вторых: это гнёт по отношению к рабам и не уважение к коренным индейцам, которые иногда продавали там мази и безделушки. Жёсткость, проявляемая к ним, считалась в норме вещей, от чего пребывание в этом городе притупляло сердце и сострадание, и вскоре ты уже её не замечаешь. И в третьих: это, некая, фривольность, если не сказать разврат, который пронизывал город, и был главным увлечением его жителей, даже тех кто не пил. Но поняла я это слишком поздно, когда школа была построена, а денег на новый переезд ещё не было. Так что всё, что оставалось это копить деньги и редко выпивать, чтоб снять стресс. Мне было стыдно напиваться при Мери, по этому я пила иногда, и максимум два бокала, правда, чего душой кривить, постепенно это ''иногда'' переросло в часто. В тот вечер, когда я встретила Руперта, у меня была особая причина. Это был дрянной, но всё же знаменательный день в моей жизни - седьмое декабря, день смерти родителей. По этому я направилась в бар. Руперт был умён, красив, обходителен, иногда робок, чтоб побудить тебя к действиям, иногда напорист, чтоб завладеть ситуацией и тобой, весёлый, чтоб развеселить, глубокий, чтоб понять... В общем мечта женщин и алхимика - всё в одном флаконе. Но в тот вечер мне меньше всего хотелось знакомится с кем то. Тем более в баре. Тем более в этом городе. Тем более в такой день. Получив отказ он не перестал пытаться, он принялся искать случайные встречи, колко и тонко шутить, заводить лёгкие но увлекательные беседы, и всё время приглашал на свидание. Однажды я согласилась, после влюбилась, а уже потом отдала ему сердце, душу и тело, что, как оказалось, было для него самым важным. Он дарил мне цветы и сладости, пел серенады и посвящал стихи, но не мне одной. Руперт сводил меня с ума, я бежала, горела, летела, неведома куда и от чего. Я постоянно думала только о нём, и мне всё время было несказанно хорошо. В общем, он подарил мне пламенное сердце. Как обидно узнавать, что у твоего любимого есть другая, но ещё обиднее понимать, что другая это ты. Но ранит в самую душу, не оставляя от неё не кусочка, тот случай, когда ты одна из многих. Когда ухаживая за тобой он любил другую, обхаживал третью, засматривался на четвёртую, клеился к пятой, будучи при этом женат. Главным позором было узнать об этом из сплетен, когда все про тебя говорят, и кто-то, почти не знакомый, рассказывает тебе про тебя саму. Складывается впечатление, что ты настолько глупа, что не способна заметить даже измены. Вскоре