Но я обожаю театр, в нем есть что-то сказочно-волшебное — декорации, костюмы, грим, запах вековой пыли и нафталина действуют на меня магически. Я очень люблю театр Моссовета и Пушкинский — они питают меня положительными эмоциями, новыми идеями и возрождают к жизни. А вот Театр на Таганке наоборот, вызывает во мне внутреннее беспокойство, страх, опустошение, ощущение безысходности, и так было с самого детства, когда мы с бабушкой проводили выходные в театре. Бабушка у нас искусствовед и заядлая театралка. Любовь к театру и танцам у меня от нее. И да, я, как и Туся, дочь полковника, но у нас в семье последнее слово всегда остается за бабушкой. Поэтому до десяти лет я жила у нее, пока родители ездили по гарнизонам, ибо нечего таскать ребенка неизвестно где.
Майкл же пригласил меня в театр «Содружество актеров Таганки», причем на очень странный, но популярный спектакль «ВВС (Высоцкий Владимир Семенович)». Не могу сказать, что являюсь большой поклонницей Владимира Семеновича, но с его творчеством знакома благодаря бабушке, поэтому не смогла отказаться от приятного вечера. А если говорить правду, мне очень хотелось провести время с Майклом и узнать его поближе. Но на всякий случай предупредила Тусю, что иду с Майклом в театр, а то вдруг он маньяк и мое бездыханное тело найдут в лесу. Вот откуда у меня такие безумные мысли? В последнее время я в каждом мужчине вижу маньяка — наверное, пора обратиться к психологу или перестать читать детективы на ночь.
***
В ресторан мы не успевали, поэтому перекусили пирожным в театральном буфете.
После спектакля, выйдя на улицу в полной тишине, с ощущением тяжести на душе и чувством голода в животе, я предложила Майклу прогуляться до ресторана на Земляном валу. Майкл согласился, и, как мне показалось, с большой радостью.
И вот мы идем медленным шагом, держась за руки, словно влюбленные, по вечерней весенней Москве. Воздух довольно свежий после дождя, насколько он может быть свежим в центре Москвы, и я впервые за последние десять лет дышу полной грудью, с ощущением полного счастья от того, что просто держу его за руку. Наверное, это выглядит глупо, но за свои тридцать лет я впервые гуляю за руку с мужчиной. С мужчиной, который меня привлекает, который меня волнует — для меня это странно и приятно одновременно.
— Майкл, а почему ты представляешься Майклом, если ты Михаил? — спрашиваю я, прерывая нашу молчаливую прогулку.
— Наверное, по привычке, я пятнадцать лет живу, вернее, жил в Америке, и там я был Майклом. Но если хочешь, можешь звать меня Мишей, — отвечает он с улыбкой.
— Я о тебе почти ничего не знаю, расскажи о себе немного ..
— Аль, что тебя интересует? Я не люблю говорить о себе, если тебя что-то беспокоит, спрашивай.
— Сколько тебе лет?
— А ты как думаешь? — спрашивает он, и я вижу, как в его васильковых глазах начинают скакать чертики. Но раз он начал игру в угадайку, то будем играть, так даже веселее.
— Судя по твоей прическе и одежде, я могу предположить, что тебе где-то тридцать пять лет. Ты женат? Дети есть? — не могу скрыть свое женское любопытство. Но тут же вижу, как он весь напрягся, больно сжал мою ладонь в своей руке, и его глаза сразу превратились в два темных аметиста.
— С возрастом ты почти угадала. Не женат, есть дочь, восемь лет, она осталась в Америке, — Миша ответил таким тоном, что я решила больше не задавать лишних вопросов, да и настроение испортилось.
— Аль, а почему ты отказываешься танцевать медленные танцы в клубе? - спрашивает Михаил, резко меняя тему разговора, и я замечаю как в его глазах снова скачут чертики. Как же быстро меняется у него настроение...
— Это очень долгая история. Просто не танцую, и все.
— Ну Алевтина, ты же первая начала эту игру в вопросы, поэтому, пожалуйста, соблюдай правила и отвечай... — говорит он, смотря на меня взглядом кота из мультфильма про Шрека.
— Хорошо, — сдаюсь я, утопая в его бездонных глазах.
— Мне было восемнадцать лет, мы с Тусей учились на первом курсе института, а по выходным ходили в ночной клуб. Если ты заметил, только танцуя я могу быть сама собой, танцы были смыслом моей жизни, но в десять лет из-за роста меня исключили из балетной школы. Я все равно продолжала заниматься танцами для себя. Администратор клуба, куда мы пришли, увидев меня на танцполе, предложил подработку танцовщицей, без извращений и всяких там штучек с раздеванием. Это была моя большая мечта — хоть маленькая, но все же сцена. Я стала работать там по выходным; никто, кроме Туси, об этом ничего не знает. В клубе я познакомилась с Вадиком, он был постоянным посетителем. Очень красиво ухаживал за мной — дарил цветы, ждал до утра, пока закончится моя смена, чтобы отвезти домой. Но потом наступила летняя сессия, и я погрузилась на две недели в зачеты и экзамены. Было не до клуба и Вадика. И вот, закрыв сессию на отлично, мы с Тусей приходим в клуб, отметить начало каникул — и видим Вадика, сосущегося в углу с местной стриптизершей. Оказалось, за две недели моего отсутствия он успел не только закрутить с ней роман, но и сделать ей ребенка. Он даже не пытался со мной объясниться, просто сделал вид, что меня не существует. В итоге они поженились, родили троих детей и живут, наверное, счастливо, а я переехала в Москву. Для меня это была первая большая любовь, которая обернулась очень сильным психологическим ударом, разбившим мне сердце. После этого я решила, что все знакомства в клубе должны там и оставаться. Не могу танцевать ни с кем, постоянно перед глазами встает мерзкая картина сосущегося Вадика, у меня сразу начинается рвотный рефлекс.