***
Три дня назад...
Чувствовал себя последним подонком, отправив Алевтину домой на такси, но в данный момент так будет лучше. Хотя для кого лучше, непонятно. Не удивлюсь, если она вообще меня возненавидит за такое отношение. С другой стороны, все, что ни делается, к лучшему, к какому лучшему, хрен его знает, что за бредовые мысли атакуют мой мозг... Я все еще не могу уснуть, выкурив полпачки сигарет, — лежу, ворочаюсь с боку на бок, как последний мудак. Хорошо, хоть завтра Регина приступает к смене интерьера — может, с новой кроватью ко мне вернется сон. Хотя на это очень слабая надежда. В темноте оживает со звонким сигналом ноутбук, стоящий на столе, на экране тут же высвечивается значок скайпа и фотография Инги.
— Бл*дь, только ее сейчас не хватало, — ощущаю ледяной холод вдоль позвоночника и огненный спазм, сковавший солнечное сплетение до такой степени, что легким не хватает воздуха. Но как бы я ее ни ненавидел в настоящее время, ответить все же необходимо, вдруг с детьми что то случилось. Смотрю на часы, они показывают час ночи — значит, в Лос-Анжелесе три часа дня, рабочий день в самом разгаре, дети должны быть еще в школе. Подхожу к ноутбуку и нажимаю дрожащей рукой «Ответить».
— Добрый день, Майкл! Не ори, я звоню по делу, — в этом вся Инга. Ей все равно, что у тебя ночь и ты можешь спать. Ей все равно, занят ты или нет. Ей все равно, как ты живешь и жив ли вообще. Но выглядит она, как всегда, сногсшибательно — лет на двадцать пять, не больше. Золотистые волосы, обесцвеченные солнцем, уложены идеальными локонами, огромные голубые глаза умело подведены карандашом, пухлые губы покрыты ярко-красной помадой в тон платью, только очки в строгой оправе от известного дизайнера могут выдать ее возраст.
— Вообще-то я молчу, — борясь со своими страхами и ненавистью, отвечаю спокойно, и сам удивляюсь своему голосу. Инга удивленно вскидывает идеально нарисованную бровь, выдыхает и начинает свою пламенную речь:
— Майкл, нам нужно встретиться. Жду тебя завтра в Лондоне. Мне нужно срочно купить там квартиру. Юристы требуют, чтобы ты присутствовал на сделке. Если бы не их требования, я бы тебе никогда в жизни не позвонила.
Сказать, что я потерял дар речи, — ничего не сказать. Такой наглости с ее стороны я не ожидал.
— Инга, ты в своем уме? Ты забыла, по какой причине я вернулся в Россию? По твоей вине, будь проклят тот день, когда мы познакомились, я пережил весь этот ужас и сейчас нахожусь в полной жопе, — понял, что сорвался и ору на всю квартиру, только в момент, когда сосед начал стучать по батарее.
— Майкл, я все помню, но ты сам виноват. Я проконсультировалась с юристами. В Лондоне у тебя проблем не будет, — как ни в чем не бывало отвечает Инга. Бл*дь, вот сука, она даже не понимает, насколько сильна ее вина в том, что произошло. Но ничего не могу с ней поделать, я в ловушке, которая все туже и туже затягивает петлю на моей шее.
— На кой ляд тебе сдалась квартира в Лондоне? — продолжаю кричать шепотом, чтобы не нервировать соседа.
— Я не обязана перед тобой отчитываться. Какая теперь разница, куда я трачу, между прочим, свои деньги. Но если тебе так интересно, то, во-первых, собираюсь открыть там клинику пластической хирургии — а во-вторых, если бы ты больше интересовался детьми, то был бы в курсе: Тимофей заканчивает школу в этом году и через месяц будет поступать в Лондонский университет на медицинский факультет. Ему нужно будет где-то жить, — Инга утратила контроль и тоже перешла на визгливый шепот, но пытается держать лицо, она все еще находится в офисе.
— Майкл, ты прилетишь завтра? Сьюзен забронировала на твое имя билет и гостиницу. Если ты согласен, то в течении десяти минут бронь будет у тебя на почте, — уже спокойнее говорит Инга. Снимает очки, потирает переносицу и вопросительно смотрит своими бездонными синими блюдцами прямо в камеру. Замечаю, как от внешних уголков ее красивых глаз пролегли мелкой паутинкой морщины, — интересно, как давно они появились? Или я не замечал, все-таки время никого не щадит.
— Майкл, ты уснул? Билет высылать? Или будем вести переговоры через юристов?
— Одно условие: Лиза и Тимофей месяц проводят со мной в деревне.
— Миша, а не охренел ли ты? — вспыхивает Инга, но тут же сдается — видимо, ей позарез нужна эта гребаная квартира — и миролюбиво отвечает:
— Если Тимофей поступит в университет, то в августе они приедут в Россию.