Начинается ливень.
Глава 7.4.
Пока мы искали такси, успели промокнуть до нитки. Колоритный таксист с ярким восточным акцентом отказывался везти, боясь за свою драгоценную велюровую обивку салона. Но моему рыцарю все же удалось договориться — добавив к двойному тарифу за поездку еще и оплату внеплановой химчистки, судя по застарелым пятнам, давно не чищеных сидений. На удивление, сверхэмоциональный в начале общения таксист в дальнейшем был молчалив и довольно быстро привез нас к дому Михаила. Да-да, именно к его дому — как бы я ни сопротивлялась, но Миша был непреклонен. Его квартира оказалась ближе к набережной.
И вот мы стоим посреди ночи — мокрые, под ливневым дождем — перед огромным жилым комплексом с замысловатой архитектурой. Неприятный холодок страха молнией пробегает по спине, но я тут же гоню это гадкое чувство прочь. Интуитивно распрямляю плечи и, тряхнув головой, откидываю намокшие волосы назад; затем, крепко сжимая руку Майкла, гордой походкой захожу с ним в парадную жилого комплекса. Подъездом это великолепие — с мраморной облицовкой, хрустальными светильниками и репродукциями известных художников на стенах — никак не назовешь. Нас встречает довольно бодрая, для столь позднего часа, женщина неопределенного возраста — очевидно, консьержка и по совместительству главная местная сплетница.
—Добрый вечер, Анна Юрьевна! Как ваше здоровье? — здоровается Михаил и быстро тащит меня в сторону лифта.
— Добрый, Мишенька, со здоровьем все хорошо. А вот Ваша дизайнерша три дня подряд взад и вперед носила коробки, а грузчики испортили дверь... — бежит за нами Анна Юрьевна, зловеще зыркая на меня, но не успевает нас догнать. Мишенька в панике жмет на кнопку двадцать пятого этажа. Двери лифта закрываются прямо перед ее носом.
— Фух, оторвались, — смеется Михаил. Я вопросительно смотрю на него,
— Чувствую себя школьником, сбежавшим с уроков. Но по-другому я не мог поступить, иначе пришлось бы три часа выслушивать новости двора — кто кого полюбил, простил, родил, бросил. Про испорченную дверь я в курсе, уже все починили и возместили.
Хотелось бы верить, что именно нежелание вникать в новости домовых интриг сподвигло Михаила убежать от старушки. Но ее странный взгляд, которым она сканировала меня, немного озадачил. Тем временем мы прибываем на двадцать пятый этаж, который, оказывается, полностью во владении Майкла. Я долгое время работаю в сфере недвижимости, но такую квартиру вижу впервые. Это нереальный шедевр архитектуры и дизайна. От увиденного у меня аж перехватило дух. Ощущение, что я в музее современного искусства.
— Аль, проходи, ты чего застыла у двери? Тебе необходимо срочно принять горячую ванну и переодеться в сухую одежду. С ванной проблем нет, а вот с одеждой надо подумать... Новый банный халат точно есть в гостевой комнате.
— Миш, я боюсь мокрыми ногами ступать по твоему шикарному полу.
— Глупенькая, он для того и сделан, чтобы твои шикарные ножки ступали по нему, но так уж и быть — сам тебя донесу до ванной.
Он подходит ко мне вплотную. Берет мое мокрое лицо в свои горячие руки, нежно целует, едва касаясь губ, проведя по ним кончиком языка. Подхватывает меня на руки, словно пушинку, и несет вглубь квартиры, к длинному коридору, мимо лестницы на второй этаж. Толкает белоснежную дубовую дверь, и мы оказываемся в спальне размером с половину моей жилплощади. Спальня, как и вся его квартира, выдержана в черно-белой цветовой гамме — необычное сочетание, но мне нравится.
— Так… эта дверь ведет в гостевую ванную, там найдешь полотенце, халат и все необходимое, а я пойду поищу, во что можно переодеться, — Миша целует меня в нос и, хлопнув по попе, подталкивает в сторону ванной, а сам удаляется. Огромное джакузи и куча маленьких ароматных баночек с маслами манят меня, и все же, преодолевая соблазн, решаю быстро принять душ, иначе я могла бы уснуть прямо в джакузи. Споласкиваю нижнее белье в раковине. Пытаюсь привести в порядок платье, но, к моему огорчению, оно испорчено безвозвратно. Долго борюсь со стеснением и, не найдя другого выхода, сгорая от стыда, развешиваю свою одежду на полотенцесушителе.