— То есть ты покрываешь культистку?
— Эй, драконица! Ты культистка?
— Нет! Я всегда чтила древних богов Аэльдари! — явно набивала себе цену истекающая кровью драконица.
— Вот видишь! Иди отсюда, человек. Тебе не место в этих землях. А твой бог никогда ничего хорошего эльфам не делал, а порой и вовсе приносил лишь недоброе. Уходи, ибо я, Апостол богини Любви, в силах доказать, что, какой бы ни был бог, дури в его наместниках хватит на целое войско таких, как ты!
— Вот значит как… Значит, ты заодно с этой тварью… — рыцарь перешёл в другую стойку.
— А не тот ли ты Гарций, что был прозван Безумным? — спросила Ариэль вкрадчивым шёпотом, так, что её услышали все в радиусе двухсот метров.
— Да, клеветники любят преувеличивать, — запнулся Гарций, явно не ожидавший, что его узнали. — Но уверяю, это всё навет глупцов, не имеющий ничего общего с реальностью.
— Хорошего человека безумным не назовут. Прочь отсюда, иначе нам придётся завершить твой путь здесь, и мы будем в своём праве.
Инквизитор постоял в стойке, что-то обдумывая, вздохнул, опустил меч и отправился прочь.
— М-да… И что это было?
— Спасибо! — драконица превратилась в свою гуманоидную форму и запрыгнула на спину инкуба, обхватив его руками и ногами.
— Слезь с меня, ящерица! Ты вся в крови!
— Ой… Да, простите.
В гуманоидной форме драконица оказалась на удивление миниатюрной: полтора метра роста, наглый, раскрепощённый взгляд, вертикальные зрачки с фиолетовой радужкой, длинные чёрные волосы, закрывающие локонами все срамные места, миловидное хищное личико, отдалённо напоминающее человеческое и эльфийское одновременно. Заострённые зубы, периодически сверкающие во рту, ясно говорили, что она далека от всеядности, а три пары рожек окончательно ставили точку в вопросе её расовой принадлежности.
— Рассказывай. Кто такая, зачем пришла? — кивнул Люпин, критично осматривая кровоточащие раны драконицы. Он плеснул на них зельем, и шипение жидкости, соприкоснувшейся с её чешуйчатой кожей, наполнило воздух резким травяным ароматом.
— Зовут Фив! Пришла в храм! — козырнула голая драконица, её вертикальные зрачки сузились, а фиолетовая радужка вспыхнула, поймав солнечный свет. Её длинные чёрные волосы, влажные от пота и крови, прилипли к плечам, едва прикрывая соблазнительные изгибы.
— Я уже ощущаю от тебя гору проблем, присыпанных геморроем, — выдохнул Люпин, но его взгляд невольно скользнул по её телу. Её чешуйчатая кожа — гладкая, с тонким узором, напоминающим чешую, но мягкая, как у змеи, — мерцала в утреннем свете, подчёркивая каждый изгиб.
— Ну… Может, вы согласитесь меня приютить? — Фив шагнула ближе, её когти слегка царапнули землю, а тело изогнулось с хищной грацией. Она наклонилась, глядя снизу вверх, так что её рожки почти коснулись его груди. Горячее дыхание с лёгким привкусом серы обожгло его кожу, а её клыки сверкнули в насмешливой улыбке. — Обещаю не кусаться… сильно, — прошептала она, и её длинный язык мелькнул, облизнув губы.
Люпин ощутил, как кровь быстрее побежала по венам, а в груди зажёгся знакомый жар. Её запах — терпкий, звериный, с ноткой металла — будил в нём что-то первобытное, но он стиснул зубы, подавляя порыв.
— Так, я не против разврата, но точно не у всех на виду, — рявкнул он, отводя взгляд, чтобы не поддаться её откровенной провокации. — Ариэль! Принеси одежду для нашей гостьи!
Через пару минут драконице нашли одежду, но из-за среднего роста эльфов она была ей великовата.
— Хы! — улыбнулась Фив, обнажив частокол зубов. — Спасибо. Полагаю, ты и есть Апостол?
— Да. А теперь выкладывай, зачем ты тут на самом деле, — кивнул инкуб.
— А я вижу, что Апостол бога не так прост…
— Хватит льстить. Если бы не твой родственник, я бы даже не оставил свой чай, чтобы пойти за твоей избитой тушкой.
— Пфи-фи-фи… Какой ты бука. Задание у меня от твоего бога. Я многим обязана Слаанеш.
— Ты так говоришь, будто моя мать — мужчина.
— М? Ну да. Совершенный и такой мужественный! — с мечтательными нотками промурлыкала драконица.