Инкуб старался не глазеть по видам «родной деревни», но это получалось из рук вон плохо, фиалковые глаза бегали по древам, что развеивали уныние серых пещер. С прямой осанкой он шёл чуть позади двух щебечущих эльфиек. Дроу, что бы и как не говорили, но получалось резко, как скальная порода внутри пещер, едва тронутой с сотворения мира, а вот обычные эльфы словно бы пели в приятной полифонии голосов. Оторвавшись мыслями от голосов двух эльфиек впереди, он начал осматривать Ариэль.
Золотистые волосы эльфийки, словно поток солнечного света среди ненастья, струились по её спине, вызывая желание протянуть руку и ощутить их нежность. Острые и длинные ушки, выглядывающие из-за волос, пленяли своей утончённостью, пробуждая в инкубе едва заметный трепет интереса.
Её одежда, несмотря на свою практичность и тепло, лишь подчёркивала её стройную фигуру. Аромат лесных трав и древесной смолы, исходящий от неё, насыщал воздух, словно невидимая сеть, в которой трудно не оказаться пойманным.
На талии поблескивают кожаные ремни, на которых покачиваются склянки, издающие тонкий мелодичный звон, словно они сами ведут свою загадочную песню о её путешествиях и тайнах. Этот звук, как тихий вызов, сопровождает каждый её шаг.
И вот, взгляд инкуба задерживается на её бедрах, обтянутых кожаными лосинами, которые подчёркивают изящество её изгибов. Он изучает её фигуру неспешно и внимательно, как хищник, оценивающий свою добычу, наслаждаясь этой картиной, двигаясь дальше.
Он задержался на её ягодицах пару секунд, и, переведя свой взгляд снова выше, столкнулся глаза в глаза с эльфийкой. Её изумрудные глаза сверкнули хитрецой, она мазнула по телу инкуба взглядом, усмехнулась и пошла уже другой походкой, куда более возбуждающей, в ней аж почувствовался опыт.
Так, чуть было не пуская слюни изо рта, он дошёл след в след до дома старосты. Нет, не дома, целой крепости!
Холодный ветер пронизывал одежду, когда Люпин стоял на холмике, взирая на величественное хвойное дерево, которое служило домом Старейшины. Его ветви, словно руки, тянулись к небу, а густая крона светилась мягким светом от магических кристаллов, словно приглашая войти в этот мир тайн и древней мудрости. Взгляд его остановился на арке, вырезанной в корнях дерева, вокруг которой клубился пар.
Проходя под аркой, Люпин ощутил, как будто пересек границу между мирами. Внутренний двор, окружённый корнями, напоминал уединённый оазис, где свежесть и тепло источника смешивались с ароматом редких растений. Каждый шаг наполнял его новыми силами, и он знал из украденных знаний, что при любой опасности здесь собираются самые уязвимые, и Гэлиону сильно не повезло, ведь он не успел и оставил что-то большее, чем свободу.
Глубоко в своих мыслях, он не сразу заметил, как рядом с ним шла Ариэль, ловко обходя корни. Её грациозные движения были отражением многолетнего опыта, хотя можно было бы пройти и по хоть и узкой, но ровной тропинке. Люпин почувствовал, как её прищур стал ещё хитрее, и глазки то и дело стреляли на него, он хотел было ухмыльнуться, но выдал реакцию, соответствующую взятой маске. Он покраснел нежным румянцем от щек до ушек.
Пройдя внутри, он увидел главный зал, где старейшина принимал гостей. Это пространство, полное занимательной игры света и тени, хранило в своих стенах много историй и баек за сотни лет. Здесь же он почувствовал какие-то мелкие эмоции дома, того места, откуда он прибыл. Но… Откуда? Конкурент?
С каждым шагом по узким проходам, вырезанным в древесине, его сердце било в такт с этим древним местом. Он понимал, что впереди их ждет нечто большее, чем просто отголоски знакомой силы. В конце концов, рядом с ним шагала Миратиэль, которая даже не понимала, по какой причине она внезапно возбудилась.
И вот большие псевдорезные двери, на самом деле выращенные от начала и до конца из цельного куска дерева, расползлись при их приближении.
— М? Ариэль? А это… — отложив фолиант, старейшина не смог сохранить спокойствия на лице и в действиях и взметнулся на ноги, чуть ли не подбежав к новоприбывшим. — О боги! Миратиэль, Гэлион! Вы живы!